Дорогой Олег! Я внимательно прочитал (несколько раз) твою миниатюру, а также изучил комментарии к ней, практически все – восторженные. Потом долго думал. Слов нет, дарование здесь присутствует. Однако давайте разберёмся поподробней, что есть дарование прозаика. Думаю, что в данном случае к автору бессмысленно обращаться по поводу стилистических и иных мелочей. Уровень рецензируемой миниатюры позволяет (и требует, на мой взгляд!) поставить вопросы поглобальней, если позволено будет так выразиться.
В миниатюре излагается анекдот, причём анекдот явно славянской, и даже, наверное, советско-славянской тональности. Женщина втягивается в «бермудский треугольник» бесконечных замужеств, потому что у её мужей, как назло, заводские смены драматически не совпадают с её сменами: они и спят, и бодрствуют в разное время, что и приводит, в конце концов, к разрушению очередной семьи и появлению нового партнёра, который тоже начинает работать в другую, чем она, смена. Ну, и так далее…
Что есть дарование прозаика? По-моему, это слагаемое двух основных качеств.
Во-первых, автор должен обладать способностью заметить в реальном бытии Нечто. Это может быть необычный характер, неожиданная ситуация, да хоть пейзаж в неожиданном ракурсе. Эти качеством автор явно обладает, причём именно в юмористическом аспекте. Ситуация, описанная в миниатюре, смешна, слов нет.
Однако есть и «во-вторых». Автор должен попытаться в художественном инобытии сформировать, посредством конструирования противочувствия на разных уровнях (термин Л.С.Выготского, который мне кажется очень удачным; подробней см. мою книжку, выложенную на личной страничке: «Что такое искусство?») – сформировать возможно более действенное и мощное воздействие на читателя, на аудиторию.
Для этого в прозе существуют лексико-семантические приёмы, игра повествовательными позициями, взаимодействие фабулы и сюжета, наконец, соотнесение произведения с реальным контекстом.
Без учёта хотя бы этих «уровней противочувствия» Нечто реального бытия не превращается в Нечто художественного инобытия, или превращается слабо и неполно.
Небольшой объём миниатюры не позволяет полноценно проанализировать лексико-семантические «шумы в голове» автора, как я это называю.
«Стало грустно, как в индийском фильме "Вечная сказка любви"», «скоропалительно-счастливая семейная жизнь», «душевно-половое равновесие» и т.п. Примем за данность, что они есть. Если бы их не было, это был бы просто не интересный никому пересказ случившихся событий (наверное, каждому встречались в жизни люди, не умеющие рассказывать анекдоты) Индивидуальные «шумы в голове» - необходимое предварительное условие для сочинителя (как, например, для плотника необходимым предварительным условием его работы является наличие рук)
Поговорим о повествовательной позиции. Кто рассказывает эту историю? Ябеда-сосед, одинокая соседка, одна из свекровей, сам первый муж (или сам очередной муж)?.. Можно придумать ещё с десяток различных повествователей, и все они расскажут историю по-разному, и каждая повествовательная позиция способна по-новому осветить ситуацию, обострить её «смеховое начало».
Ты выбрал самую, между прочим, сложную повествовательную позицию: взгляд, так сказать, сверху. Хотя, может быть, я ошибаюсь: словцо «ихние», употреблённое неоднократно, может указывать и на то, что это некий «взгляд сбоку» - например, кореша главного героя. Но такая повествовательная позиция в миниатюре не выдержана до конца. В финале миниатюры: « На этом я вынужден приостановить эту увлекательно-душевную сагу, ибо не хватит места, а также душевных и умственных сил в меру разгорячившегося непонятно почему автора»
Однако такой взгляд «взгляд сверху», рассказ якобы нейтрального повествователя, в юмористической прозе особенно, очень сложное дело. Не касаясь подробностей - я знаю в русской литературе два великих примера: рассказы Чехова и романы об Остапе Бендере. Аверченко, Тэффи, Зощенко – все они применяли для усиления юмористического эффекта приём сказа, что я очень и очень рекомендую делать авторам как юмористической, так и не юмористической прозы. Зачем отказываться от такого мощного художественного средства, как сказ?..
Также, мне кажется, не стоит отказываться от создания противочувствия на уровне «фабула – сюжет». В миниатюре этого просто нет, хотя, по-моему, подобное противочувствие напрашивается. В частности, в связи с заглавием «…аншлюс по-славянски». Термин «аншлюс» употребляется, насколько мне известно, в русском языке для обозначения воссоединения германского народа в 1938 году, а не просто присоединения Австрии к Германии. По-моему, уместно было бы в начале потолковать об этом термине, раз уж захотелось его употребить, в его славянском варианте. Это бы и отделило фабулу от сюжета, и, кстати, позволило бы чётче обозначить повествовательную позицию…
Понаписал я много, а всё это можно сказать и короче. При всей явной одарённости автора миниатюра в данном своём виде недоработана. И здесь возникает ещё один вопрос, который я хотел бы задать и тебе, и всем посетителям «Фабулы».
Не проходит дня, чтобы я не прочитал где-нибудь в ответах на комментарии, что, мол, сочинил всё это спустя рукава за десять минут и что вообще ленив. Это можно было бы списать на кокетство, но, к сожалению, это явно позиция многих. Вот человек в здравом уме разве повесит, например, полку криво, отговариваясь скоростью и своей ленью? Ведь каждый постарается, наверное, чтобы полка висела параллельно полу? Почему же в создании художественного инобытия, в работе со Словом, а не с шурупами, многие и многие посетители «Фабулы» позволяют себе такую небрежность? Ведь Слово-то от Бога! Шурупы не от Бога, а Слово именно от Него.
Бездарному графоману такие рассуждения ни к чему. Он рассматривает «Фабулу» просто как отстойник для его косноязычных формулировок. А с человека одарённого – иной спрос.
Извини за проявленную суровость.
Общая оценка – 8 баллов.
