Неприметное величие души (Рецензия на рассказ «Браслет». Автор Ляман Багирова)

          Сколько раз был прочитан мной этот рассказ, с тех пор, как был опубликован… Десять? Двадцать? Больше? Пожалуй, не назову точной цифры.
          Всем он меня привлек: и содержанием, и легкостью изложения, и особенностями языка.
          О чем эта история? Кто-то скажет, что это – просто описанный художественным языком случай, которых в любом дворе происходит каждый день много. Другой покачает головой: о несчастной женщине, которую измучил тяжёлый недуг – заикание, и для которой соседи всё-таки нашли слова теплоты и поддержки. Впрочем, о словах ли речь! Те, кто жили с Миррой в одном дворе, реально помогли женщине понять, что в случае беды она  одна не останется. Третий восторженно заметит то, что не обошлось здесь без описания восточного колорита – этим рассказ и привлекает внимание читателя. И каждый будет прав. Всё это действительно в рассказе «Браслет» присутствует.
          Но есть ещё одна, очень тонкая линия, которую можно заметить, если вчитаться в строчки: рассказ этот о  нравственном величии. И о воспитании. Представьте себе, именно о воспитании. О том, как одному из главных героев этой истории – Мурату – никто не читает моралей, не призывает слушаться взрослых, не указывает – это, мол, хорошо, а вот такое поведение – наоборот, никуда не годится. До его сознания доходит само, как можно поступать в этой жизни, а как нельзя. И всё это происходит благодаря уже упомянутому нравственному величию, которое по-другому называется великодушием. А оно, это великодушие одинокой пожилой женщины, заключается в том, что она одной своей фразой – «Я дала ему браслет, чтобы он подарил вам» – переворачивает неудобную ситуацию так, что она приобретает совершенно другой смысл. На самом деле читатель знает, что всё совсем не так. Что Мурат совершил неблаговидный поступок, взяв браслет у соседки и понадеявшись на то, что пропажу не обнаружат. «Зачем он ей?» - удивляется Мурат, успокаивая себя. Правда, если бы тот же самый вопрос задали  самому Мурату – мол, зачем, парень, тебе-то он? – скорее всего, он бы не ответил.
          Однако, дело сделано. Браслет оказался у мальчика.
Если бы мать на самом деле узнала правду – подростку было бы не сдобровать. Да и во дворе, где его не особенно любят, он окончательно потерял бы доверие. Реакция старой Мирры была мгновенной, судя по всему, она моментально оценила ситуацию (жизненный опыт!) – и Мурат был спасен. Если быть более точной, была спасена его честь, которая на востоке занимает особое место в смысле этики.
          Всю свою вину парень понял сразу, и единственное, на что его хватает – это опустить голову. Матери, которой  данная ситуация была обрисована совершенно по-другому, только и оставалось, что расценить это как знак согласия. Если бы мораль и преступление можно было бы представить в лицах, всё было бы именно так. Что ещё остается делать сконфуженному  позору? Только опустить голову перед чистотой помыслов.
          Заканчивается рассказ так, как он и должен закончиться. Без эмоций, без лишних слов, охов и ахов, одна из соседок – Амина – произносит: «И Мирре дай Бог здоровья. Хорошая женщина».
          То, что старая Амина не разбрасывалась словами, в этом читатель уже убедился. Но она и сама не знала, насколько она была права. С другой стороны – это хорошо, что не знала.

          Весьма деликатная оценка человеческого поведения и того, как события отражаются в людских душах, а также тонкий психологический анализ и раскрытие диалектики души, проникнутое глубокой гуманностью и нашедшее соответствующее стилистическое отражение – вот что составляет отличительную черту авторского стиля и ценность данного рассказа.
          Вообще, «Браслет» – очень интересное и оригинальное по жанру произведение. В нем сочетаются психология и поведенческие линии, описание быта и нравов востока, и над всем этим словно возвышаются черты реалистического детектива. Черты детектива просматриваются не только в самом «преступлении» (давайте назовем необдуманный поступок мальчика именно так), которое уже само по себе раскрывается глубоко психологически, но и в особой роли описаний, штрихов, небольших своеобразных «подсказок» читателю.
          Главная героиня рассказа  появляется перед читательской аудиторией в первых же строчках. Описание одинокой, уже немолодой женщины, страдающей заиканием, да ещё и имеющей ряд «странностей и чудачеств»  вызывает… искреннюю жалость и сочувствие, но никак не антипатию. Да и в самом деле, как ещё можно отнестись к человеку, у которого несмотря на возраст, сохранился голубой цвет глаз, а на лице осталось доверчивое детское выражение? Соседи, подчеркивает автор, деликатно отводили взгляд при разговоре, потому что им было больно  (не неприятно, а именно больно) смотреть на мимику человека, каждое слово которому давалось с большим трудом.
          Заслуживает внимания и собака, которая тоже обладала рядом странностей. Кошачье имя, забавное поведение четвероногого защитника как бы дополняет картинку: хозяйка, которая с трудом разговаривает и практически лишена общения с соседями, и собака, вся защита которой заключается в громогласном тявканье, которое слышит вся округа – эти два существа воистину стóят друг друга и не могут прожить один без другого. Примечательно то, что собака как бы «говорит» за двоих: хозяйка испытывает проблемы с произношением, но собака в случае надобности, готова лаять без устали, привлекая внимание окружающих.
          Впрочем, так ли нужны Мирре разговоры с соседями, которые порой превращаются в пустопорожнюю болтовню и обсуждение других людей? С одной стороны, она периодически очень деликатно напоминает о себе обитателям большого двора, когда посылает открытки к праздникам. С другой… А с другой – она существует в своем собственном мире, пускать в который кого-либо она не особо жаждет. Так, появившуюся в доме Нателлу, Мирра выдерживает минут десять, после чего её начинает утомлять чужой человек, который говорит скороговорками. На предложение купить хлеба, хозяйка дома отмахивается, убеждая гостью, что у неё ещё есть сухари, которыми она вполне может обойтись.  О том, чтобы соседка сварила ей суп, даже не заводится речи. Едва услышав такое предложение, Мирра тактично отказывается. Как видно из её реакции, в дом она ещё может пустить, но чтобы там начали хозяйничать… Это было бы уже выше её сил.
          Невозможно пройти без внимания реакцию «старой медведицы» – Амины – на отсутствие Мирры во дворе в течение нескольких дней:
          - Я эту, как её, с собакой, давно не вижу.
          Нателла сразу понимает, о ком речь, но описание «эту, с собакой», говорит  том, что имя Мирры знают даже не все соседи. Или, во всяком случае, если даже знают, то виду неприметности женщины, не могут сразу вспомнить.
          Нарисованный диссонанс говорливого южного двора, в котором постоянно что-то происходит, и пусть и тактичная, но всё-таки замкнутость, вызывает у читателей интерес. Впрочем, противоположности, в чем бы они не выражались, всегда притягивают и взгляды, и мысли.
          Противоположности в рассказе ещё будут. Позднее читателю будет представлена «комендант» дома – толстая Амина, которая ухитрялась, не сходя с места, знать, где и что происходит, и настоящий комендант – Фазиль, который вечно спал на ходу, и от которого, как можно только догадаться, не было никакого толку. Вызовет удивление и то, что Мурат, мальчик-подросток со своим уже наполовину недетским восприятием жизни, будет первым, кого за последнее время Мирра пустит в свой дом.

          Однако что особенно ценно в данном рассказе и что позволяет прочувствовать необыкновенно точное умение автора давать оценку происходящему – это использование различных приемов недосказанности. С помощью описаний и обычного повествования это сделать легко, однако автор владеет замечательным подходом к обрисовке ситуаций -  применением косвенных намеков и – если так можно выразиться – своеобразными недоговорками. Всё это заставляет не просто читать эту историю – всё это заставляет мыслить!
      Чистая бедность (изумительное по своему содержанию художественное определение)  таит в себе загадки: на комоде стоит предмет далеко не первой необходимости – портрет Виктора Гюго. Нигде не пишется о том, чтó читает (и читает ли вообще Мирра). Однако портрет писателя в доме имеется. Что это – страсть к литературе (Мирра иногда печатается в местных журналах)  или просто дань уважению великому французскому драматургу и прозаику? 
        Пока читатель будет догадываться, автор уже этим штрихом всё сказал. Очень показательно, что на столе у Мирры стоит портрет именно Гюго. Вспоминая слова А.П. Чехова о ружье, которое непременно должно выстрелить в конце последнего акта, если в первом оно висит на стене, можно сказать, что в рассказе просматривается тонкая аллюзия с романом Отверженные Гюго. Когда викарий проявил истинно божественное милосердие, подарив беглому каторжнику Жану Вальжану украденные тем серебряные подсвечники и тем самым наставив его на путь истинный. Не читая нудных проповедей, а сотворив акт подлинного  милосердия и добра
          Впрочем, замотанная делами и вечно куда-то спешащая Нателла (она даже по квартире Мирры не ходит, а мечется) особенно не задумывается над величием писателя. Наверное, хороший человек был, раз вы его портрет дома поставили, - констатирует она, из чего сразу становится ясно, что с образованностью у женщины дело обстоит неважно.
          Ну, и, конечно, самой яркой частью рассказа является то, как взбешенная и одновременно расстроенная Нателла (собачий сын, дурное семя, опозорил меня! – мысленно адресует она сыну) тащит Мурата к соседке, чтобы изобличить его.
          На такой шаг тоже надо решиться, потому что подобные деяния осуждаются в любом обществе, и неизвестно, чем бы вообще закончилась эта история, если бы Мирра неожиданно не встала на защиту мальчика, рассказав обескураженной Нателле свою версию «появления» её браслета в их доме.
          Подарок, который Нателла принесла Мирре – это тот самый глубокий выдох: слава Богу, ничего не произошло. Честь семьи не затронута – и это самое главное.
          Поймет ли Мурат преподанный ему безо всяких нравоучений урок? Хочется надеяться, что да. Готовый ко всему, вплоть до того, что мать его начнет бить, а история распространится по всему двору – и кто может знать, чем для него окончится его далеко не благовидный поступок – он тоже с облегчением выдыхает с невозможностью что-нибудь произнести.
          Жизнь для этих двух людей благодаря мудрости, дальновидности и главное – благородству – третьего человека продолжилась дальше…