«Почтовый ящик открываю я с волнением…», – так начинается песня Юрия Антонова на стихи "Ещё вчера" Онегина Гаджикасимова.
Канули в лету те времена, когда мы с волнением открывали свой почтовый ящик. Когда радовались, получая очередной номер журнала
«Новый мир», «Дружба», «Вокруг света», "Огонёк", «Мурзилка» и "Весёлые картинки" для своего ребёнка, а еще были научно-технические и «женские» издания. Прижав к груди приятно пахнущие типографской краской журналы, мчались домой, предвкушая наслаждение от чтения.
А что в почтовых ящиках сейчас? Рекламные листки магазинов, разных компаний, уведомления на бандерольки – гораздо реже от родственников, чем от фирм, которые высылают заказанный по интернету какой-нибудь мелкий товар. Журналы – изредка. Ведь подписчиков очень мало – цена кусачая!
Единственно, что ныне у всех вызывает волнение –и всегда неприятное – это ворох извещений на оплату коммунальных услуг…
А прежде (навязшее на зубах слово, но деваться от него некуда) коммунальные услуги оплачивали на почте по единой книжке.
И, главное: прежде мы все получали письма!
В детстве мне писала только мама, находившаяся на другом краю огромной страны. Эти письма были одновременно адресованы и бабушке с дедушкой, у которых я жила.
Первое послание, адресованное мне лично, я получила от редакции журнала «Юность».
А отправила я в журнал… Но – по порядку. У меня чудом сохранилась записная книжечка в серой дерматиновой обложке, в которую я заносила свои первые вирши, а под каждой ставила дату её (вирши) рождения.
Мне было 15 лет, когда старшеклассник Виктор С. – синеглазый симпатичный паренёк – при встрече на переменах в коридоре нашей сельской школы начал заинтересованно поглядывать на меня. Пряча смущение, я отворачивалась. Это не помешало мне сочинить весьма смелый стишок, смысл которого заключался в том, что Витя всё смотрит да смотрит на меня, но не решается признаться, что я ему нравлюсь. Щадя читателей, приведу только отрывок:
«Ну, решись же, мальчик, ну не мучай!
Как же мне тебя вот так понять?
Не надейся на нелепый случай,
Куда проще сразу всё сказать.
Ох, смотри, я к твоему позору
Подойду к тебе сама:
Высмею за встречи и за взоры,
А потом уйду уж навсегда!»
Этот стишок казался мне верхом совершенства. Возможно, я его и послала редакции журнала. Ответ не замедлил себя ждать: мне вежливо, без намёка на насмешку, посоветовали больше читать и работать над слогом. Моя тринадцатилетняя сестра с уверенностью, что подобный моему провал ей не грозит, тоже отправила свой опус в редакцию, но, увы получила те же рекомендации.
Да, прежде отвечали на письма не только близкие нам люди, а ведомства и редакции издательств. И всерьёз отвечали даже на подобные, наивные писульки… Спасибо им за доброжелательность и внимание!
«Пусть очень трудно мне без писем ласковых…»
Письма ласковые, тёплые, нежные, заботливые мы получали от наших любимых, родственников и друзей. Читали и перечитывали письма, целовали строчки, удивлялись тому, что там написано. Потом садились за стол и писали ответ, вели диалог, сочиняли целые поэмы, потом втискивали их в конверты, отправляли – и опять ждали…
Ожидание и волнение – вот что всегда присутствовало во взаимной переписке. Мы считали дни до следующего письма. Сейчас месяцами и годами нам не пишут, как не пишем и мы, – и никаких волнений.
Бессмысленно волноваться, когда под рукой сотовый: набрал нужный номер – и разговаривай, общайся, при этом жуя что-нибудь или смахивая свободной рукой пыль с мебели. Правда, междугородние телефонные беседы стоят денег. И когда хочется что-нибудь узнать в подробностях, просишь своего дорогого собеседника: ты, мол, напиши мне письмо. Он соглашается, но за перо берётся не всегда. Отвык. Да и суть новости уже сказана в трубку, лень повторяться.
И что мы говорили вчера, позавчера или раньше, запоминается в общих чертах. А написанное – вечно. И у каждого адресанта свой неповторимый почерк, манера изъясняться. И по начальным строкам мы уже понимаем, кто пишет, с каким настроением…
«Здравствуй, моя любимая (любимый)!..»
«Здравствуйте, дорогие наши… и ваши детки…»
«ЗдорОво, дружище!..»
«Со скучающим приветом, родная онученька…»
Последнее написать могла только моя бабушка - мне…
Мимо окна почти налегке идёт почтальон Галя, сворачивает в мой подъезд. Наверно, кинет в почтовые ящики несколько газет, налоговые извещения (время для них приспело), возможно, журнал-одиночку.
Время доброй взаимной переписки ушло безвозвратно. А иногда так хочется обнаружить в почтовом ящике конверт
с обстоятельным душевным письмом от близкого человека!
