блондинку. Его двойник в это время пытался всунуть такого же размера свой член, той даме в рот. И хотя дама из всех сил тужилась пытаясь принять его в себя, у неё это получалось плохо.
От зрелища этих спаривающихся животных меня чуть не стошнило. Почему-то вспомнилось, как меня в лесу чуть на смерть не затрахали лесные твари. Чисто интуитивно, я достала свой браунинг, и не целях разрядили всю обойму в тех волосатых самцов. Пистолет хотя и был дамский, но грохотал, как настоящий револьвер. На какое-то время я оглохла, а когда дым от выстрелов рассеялся увидела два трупа и безмолвно визжащую от ужаса блондинку. Потом в голове у меня, что-то щёлкнуло, включился звук и я услышали её вопли о пощаде.
— Заткнись дура!! — заорала я на неё и врезала ей оплеуху. Подействовала блондинка перестала орать и сев на сиденье стала беззвучно плакать.
— Кто они тебе? — показывая на труппы, спросила я.
— Ни-ик-кто, ох-ик-ран-ик-и, — проикала сквозь слёзы она.
— Понятно. Не велика потеря. А сама-то ты кто?
— Изольда я. Хозяйка этой дачи.
— Хозяйка... Не успел папа умереть, а ты уже по рукам пошла? Шустрая девочка.
— А что такого!? С кем хочу с тем и мучу. Сама-то ты кто такая? Понимаешь к кому на дачу пробралась?
— Она понимает, — раздался, вдруг, в гараже голос Михалыча, который пришёл видимо сюда на звуки выстрелов, — а ты вот видимо не совсем в курсе, что власть поменялась и тебе придётся нести ответственность за грешки твоего воровитого папаши. Или понимаешь и готова к сотрудничеству!
— Я всё скажу и всё, что надо сделаю...
—Конечно и скажешь и сделаешь. А пока, приведи себя в порядок, накрась рыло, вкинь в чемодан самое необходимое на пару дней. Полчаса на сборы. Время пошло... да и документы свои не забудь.
—Михалыч, а мне что делать?
— Тебя вообще за ослушание, надо от операции освободить и отправить на какую-нибудь комсомольскую стройку. Тем более, что есть у меня на БАМе, один шикарный блат, знакомая бригадирша штукатуров-маляров Майка, хоть и поэтесса, но прошмантовка уникальная... бешенство матки. Помню, как-то драли её там в вагончике парни со студенческого стройотряда, так они почти все в лёжку, а ей хоть бы хны... Только на новый цикл стихов то её приключение сподобило. Ну и сука, редкая тварь. Сказывается опыт полученный во время учёбы в славном городе Севастополе. Хочешь устрою тебя к ней на сезон?
— Прости, Михалыч, бес любопытства попутал. Больше такого не повториться. Клянусь...
— Зря отказываешься. Подумай; снова станешь смертной, будут тягать тебя все кому не лень, пока, как ту маляршу Майку, не заразят сифилисом и не начнёшь, как она на старости лет, хромать и писать стихи... Как тебе перспектива? Если не впечатляет, так есть бонус - тебя наградят медалькой какого-нибудь творческого союза и будешь ты всем начинающим доморощенным поэтам в том задрипанном, периферийном городке наставницей и покровительницей.
— Не хочу-у-у-у!!! - взвыла я в голос от такой перспективы. — Прости ты меня дуру, Михалыч, ради всего самого худшего, что я могу ещё людишкам сделать...
— Ладно, проехали. Помни своё место тварь и кто твой господин.
— Как скажешь, мой господин, как скажешь.
Гроза зацепив меня слегка крылом - миновала. Но не миновала Изольду, хозяйку дачи и наследницу партийных миллионов.
—Всё взяла, ничего не забыла? — спросил Михалыч у хозяйки дачи, когда она появилась с чемоданчиком на крыльце
—Всё.
—И ключ от банковской ячейки?
—А у меня никогда никаких ключей не было. Всем заправлял после смерти отца его брат дядя Петя. У него же и были все документы и ключи.
—Дядя Петя, говоришь... Знаю такого... Старый козёл, служебные псевдо "Игорь Трусин", "Старый бармен" —алкоголик, халдей, стукач на пенсии. Решил сука рубануть бабла полёгкому. — в гневе Михалыч был страшен. — Порву очко пидору на фашистский крест! Ко мне этого козла! — распорядился он.
Двое охранников из нашего сопровождения, сели в машину и умчались выполнять его приказ. Наступила тишина. Смеркалось. Где-то у реки послышалось лягушачье кваканье. И, вдруг, на растущей невдалеке берёзе, испугано застрекотала сорока.
—Кто-то идёт. — прислушался Михалыч. — А ну, все быстро, за мной в дом!
Я выскочила из гаража и побежала за ним к дому. Но не успела я пробежать и нескольких шагов, как послышались выстрелы. Кто-то стрелял из-за забора из автоматов, длинными очередями, не жалея патронов,
Михалыч успел скрыться в доме, А я нет. Несколько пуль впившись мне в грудь, сбили меня с ног. Боли я не почувствовала, но всё-таки отползла за клумбу и достав свой пистолет, приготовилась стрелять. Автоматы смолкли, раздались взрывы гранат и ворота разлетелись на куски. В пролом, принюхиваясь своим стволом, выискивая цель, неторопливо въехал броневик, за ним, с автоматами наперевес, шло несколько человек., Но не успел броневик проехать по двору и нескольких метров, как со второго этажа, раздался громкий хлопок выстрела. Стреляли видимо из гранатомёта или ПЗРК. Броневик охнул, вспучился изнутри и взорвавшись загорелся. И начался ад. Выстрелы из пулемётов выкосили всех нападавших на дом. После того, как в броневике взорвался боезапас, во дворе наступила тишина.
Из дома вышел Михалыч и подойдя ко мне провёл рукой по моей обезображенной пулями груди. Тут же, все раны, затянулись, оставив после себя на платье только кровавые пятна.
—Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался он.
—Нормально.
—Надо собрать документы и оружие. Сможешь?
—Надо, так надо. Кто-то живой в доме остался?
—Кроме Изольды, никого.
—Понятно. Я пошла?
—Давай. А я пока приведу мысли в порядок, попытаюсь понять что случилось. Откуда появилась эта банда.
Собрать оружие и документы мне не составило большого труда. Хотя назвать обгоревшие и посеченные пулями куски бумаги, трудно было назвать документами, но всё же лучше такое, чем ничего. Просмотрев их внимательно Михалыч, на время задумался. Я же пошла к Изольде, которая, как забилась в доме под кровать, так из под неё и не вылазила. С большим трудом я её выковыряла оттуда и собрав разбросанные вещи поволокла её в гараж. На моё удивление Хорьх остался цел и невредим. Я завела автомобиль и вывела его из гаража. Осторожно подталкивая сожженный остов броневика, я вытолкала его со двора, освободив нам дорогу... и ожидая Михалыча, закурила. Его долго не было, я почти выкурили полпачки «Явы», когда он появился.
— Заводи, поехали, — сев в автомобиль сказал он устало.
— Куда ехать?
— В аэропорт Домодедово. Туда привезут того засранца Старого бармена и я с ним там поговорю по-взрослому.
— Кто были эти люди, Михалыч? — кивнув на валявшиеся трупы, спросила я.
— Конкурирующая фирма. Люди из министерства внутренних дел. Не суши пустым голову. Их шэф уже покончил с жизнью, пустив себе в голову две пули.
— Какое жестокое самоубийство.
— Хватит умничать — поехали!
В здании аэропорта мы спустились в правительственный бункер, туда же конвоиры привели помятого круглолицего, заплывшего жиром мужичонку, с бегающими хитрыми глазками.
— Знаешь зачем ты здесь? — свистящим шёпотом задал вопрос Михалыч.
— Знаю, меня уже просветили, — трясясь от страха просипел севшим голосом Старый бармен.
— Сам всё отдашь или хочешь принять муки адовы?
— Берите всё, только оставьте жизнь, — отдавая папку, взмолился Старый бармен.
— Я бы на твоём месте, стукачок, умолял о лёгкой смерти… — задумчиво сказал Михалыч, просматривая папку с документами, найдя какой-то ключ, он облегчённо выдохнул и добавил обращаясь к конвоирам. — Отвезите его к нам в тюрьму и посадите в пресс-хату в петушиный закуток.
— За что!?Я же столько лет служил вам верой и правдой, и всё отдал!? — взвыл от ужаса, Старый бармен, поняв какая его ждёт участь.
— За Родину. За Союз Советских Социалистических Республик. Нам, в нашем светлом будущем воры, стукачи и поддонки будут не нужны. Уберите эту мразь с глаз долой. — И уже нам приказал. — Пошли на посадку, самолёт стоит под парами.
Самолёт, на котором мы должны были доставить миллиард, оказался простым кукурузником, который легко оторвался от взлётной полосы. Набрав высоту пилоты взяли курс на Швейцарию. Там в тихом европейском городишке Берне и находился тот банк, в котором нас ждало золото партии. Приключение обещалось быть весьма и весьма увлекательным. А пока у нас было несколько часов свободного времени, которые я решила использовать с толком. Разложив комфортабельное кресло, я скрутилась калачиком и крепко уснула.
