Стихи на тему «перевод»

Старый дед почесал в бороде.
Испугался найти кое-где:
«Три Щегла, Пеликан,
две Сипухи, Баклан

MrMischief 1203 58

Обманом греет золотой закат,
Нити ветвей с листвой простились снова.
Туман в ложбинке прячет свой наряд, 
Притихла тропка в ледяных оковах.

Дина Доронкина 478 14

Тридцать лет, как явился на свет.
Протоптал не одну уже тысячу миль -
От взволнованных трав по излучинам рек
До пустынь, где песок истирается в пыль.

Valeri Tchijik 397 10

Über allen Gipfeln
Ist Ruh,
In allen Wipfeln
Spürest du

Ксель 303 10

Вот старьёвщик рисует круги
По всему кварталу
Я бы спросил его - Зачем это?
Но знаю что он не разговаривает.

Саша Бэ 1317 8

Пересмешник твердит: аллилуйя, кореопсис, я делаю день ярким, я пробуждаю цветущий ночами жасмин.
Я - дуодецима доведённой до отчаяния любви, волшебный страстоцвет исступлённого воздаяния. Ты никогда не видел такой птицы, такого триажа крови и перьев, языка и кости. О, этот мир – унылое место, горечь, плавящая языки детей, груди, полные случайного молока, но я могу учить цветы прорастать, взять их жёсткие бутоны, раскрывать их, как флаги на утренней жаре, как толстые знамёна благоухания, как плоские блюдца изобилия на изумрудной сцене.
Я – зелёный бог сосен, дирижирующий шелестение хвои сквозь струны ветра.
Я – сердце мужчин, дикая птица, что приводит их похоть в движение, врубает их моторы, взламывает их раздробленные замкИ в сумеречном сиянии там, где подкрадывается полночь.

Павел Солнцев 310 4

И вот я улыбаюсь,
как если бы моя преданность печали
была скрытым пороком;
это сползающее вниз усилие рта,

Павел Солнцев 363 4

Когда Вы в старости, однажды, перед сном,
Прядущая в тиши, при тусклом свете,
Сонет прочтете, вспомнив о поэте:
«Любя меня, Ронсар не думал ни о чем».

Николай Тимохин 433 4

Я так тоскую по стране,
Спокойствию и тишине.
Я думаю, я знаю это,
И так далёко это небо.

Анна Данилова 1552 4

В этом языке нет слов типа "индустриальная революция",
"пастеризованное молоко", "кислород" или "телефон"
одни лишь овцы, рыбы, лошади да шум водопадов.
Люди с приличным доходом вряд ли смогут на нем общаться.

Valeri Tchijik 481 2

Ring the bells (ring the bells) that still can ring
Forget your perfect offering
There is a crack in everything (there is a crack in everything)
That's how the light gets in

Valeri Tchijik 362 1

Так всё это и начиналось: разрытая земля, расколотая грунтовой дорогой, перерубающей карликовые пальмы и дикие тамаринды, что защищали её от солнца. Около дороги: хижина, наклонившаяся против ветра, с деревянным крыльцом, ящиками с авокадо и лаймом, белыми курицами, клюющими на половицах, и мужчина под тенью своей соломенной шляпы, пристально смотрящий в объектив фотоаппарата, в далёком 1914 году. За всю свою жизнь он и не подозревал о том, что когда-то невостребованная земля за его спиной будет очищена от кустарника и меч-травы, грунт будет вспахан, чтобы на нём произрастало то, что пожелают фермеры, чьи одинокие дома будут стоять на расстоянии в несколько акров друг от друга, словно заключённые за решётками веток своих фруктовых садов. Он никогда не будет покупать сахар в универмаге, отправлять любовные письма по почте или садиться в поезд, мчащийся сквозь многовековые скалы по дороге, устланной обещаниями рая. Он никогда не прокатится на Форде «Модели Ти», ковыляющем по этому грунту, что однажды станет мощёной дорогой и будет тянуться всё дальше и дальше на запад, за горизонт, достигать закатного солнца, а после этого обретать название. Он не сможет даже представить себе тени тех зданий, что будут расти выше пальм, уличные фонари, горящие как фальшивые звёзды, усеивающие небо над улицей, тысячи людей, отправляющихся в путь каждый день, людей, которые также назовут это место своим домом менее, чем через сто лет после этой его фотографии, висящей сегодня в здании мэрии как завещание. Он никогда не встретит меня, инженера, нанятого, чтобы опять здесь всё переделать, вернуть сюда тени и песни птиц, построить ещё одно обещание рая, что должно стать последним, навсегда. Он никогда не увидит меня, поэта, стоящего перед ним, пытающегося прочитать его мысли сквозь пелену времён, спрашивающего у самого себя, думал ли он тогда обо мне, о нас обоих, уставившихся на эту дорогу, что будет тянуться дальше и дальше долгие годы после того, как и я исчезну, оставшись только на фотографии.

Павел Солнцев 481 0