Под нагибистым ветром кусты
Шелестят каратэ шотоканом.
Филигранно сто граммов мечты
Наливай по граненым стаканам.
Не прагматике вечер, не лжи;
Простыня, о праматерь экрана,
Черно-белую явь покажи,
Что отснята о нас филигранно.
Черно-белую тонкую явь,
Долгожданное чудо ребенка,
Где, треща, отправляется вплавь
Из бобины на свет кинопленка.
Мы усохли в обертках цветных,
Мы покрылись налетом белесым.
Но бобины старинные - в них
Не стареют улыбки и слезы.
Филигранно отснятая тень
Между лбом белоснежным и челкой,
Словно пледом верблюжьим одень,
Оберни нашей памятью колкой.
Отряхни с замусоленных пор
Все налёты цветного потопа,
Весь стеклярус, пластмассовый сор
Современного калейдоскопа.
Научи как и встарь, как и въявь,
Не размеренно, не оробело,
Отправляться в лучи твои вплавь,
И влюбляться, и жить чёрно-бело.
На себе не вынашивать хлам,
Подниматься к зениту без порчи,
Без докучливых пестрых реклам,
На плечах прохудившихся пончо.
Тот же ветер шуршит за стеной.
Изогнувшись изящно и тонко,
На бобине свернулась иной
Проповедница грез - кинопленка.
И остался лишь белый экран,
Чтобы мы этот мир понимали,
Тот, что камерой жизни нам дан
Перед стартом кино и в финале.
Если жить, а не выжить посметь,
Словно ветер с вершины Монблана,
Черно-белая честная смерть
Наш покой заметет филигранно.
|
