И вот опять блуждаю я во тьме.
Ищу ту Искру, твой образ, олицетворенье.
Не поиски - скорее ожиданье
Откроют мразь - отяготенье,
Но у меня пока есть силы,
Кую я стойкости щиток, чтоб продержаться хоть чуток,
При этом абордаже,
И не утратив жизни слог, остаться вне осады.
И буду натиск я держать,
Пока не будет умиленье и сладкое души твоей виденье.
Ни в коем случье, не во сне, а наяву как в поднебесье
Златы врата, белы полы и ярки Господа лучи.
Но Люцифер на то хитёр,
Играет он невинными очами,
Отягощает он тот тьмы костёр, в котором я блуждаю.
Уста твердят одно, глаза озрят второе.
И как мне совладать с собою.
Не поддаваться, я бы рад,
Но силы на исходе,
Возьмём приём в обратный лад змеиновой короне.
И осторожною рукою дровишки в тот же час подвинем кочергою.
И вот слабеет власть змеи, и пламя затухает.
Огонь пылает изнутри!
О Михаэль! Левиафан, нас позади - делами управляет,
И я беру, чтоб удержать контроль в своё сознанье,
Но тут вмешался Сатана, накинув сети на самоуправье.
И я издал истошный крик, держа твою святую длань,
И молвил что-то на прощанье.
И вдруг тот свет опять мигнул и не угас, не потонул,
А разгорелся что есть мочи, разрезав сети за те ночи.
Остался только Ашмодей.
И говорит он за людей.
Кто слаб душой - его нажива,
Но я не клюну, я сильней.
Хоть и язык мой без костей, но он под властию моей.
Упорством, чувствами, стараньем
Я обошёл и четверых князей,
Но всё же весь я в ожиданье,
Чтоб снова зреть твоё святое ликованье
И рядом быть всегда одно лишь умиленье
И от твоей взаимности успокоенье
Откроет все нам истины пути...
Развеет их как буря средь барханов,
Нам только выбрать и идти...
|
