Самое прекрасное, что имеется у человека – его корни, его родовая сущность.
«Человек есть смертный носитель бессмертной субстанции». Зигмунд Фрейд.
Родовая сущность
Поэты долго не живут,
а этот был кому-то нужен...
Его б талант, да богу в уши
глушить живое на земле...
Да не оставить сей редут
в зазеркальном корабле,
такие, - попросту плывут,
из самых лучших, из мужчин,
тебе, рифмуя лучших женщин,
(«я вам точно говорю!»),
седалищем крутых морщин,
что лагерю, - что к алтарю,
что зверю - божию зарю,
без головы его царю...
Человек - носитель смертный,
собой субстанции бессмертной,
с корнями в сущность родовую,
эх! кто б сказал ещё, какую?
- Что ж, самое прекрасное,
всё для него... напрасное?
С корнями в память холостую,
веками в истину простую,
вглубь и вкривь собой ушедшей,
да нет её, любви прошедшей.
Любовь с теченьем лет ловка,
любить и петь издалека...
Сидеть и ждать на берегу,
нет, я прожить так, не смогу.
Болот иссохли б родники:
кутейники - в развратники;
посланники - в начальники;
с началом бурным от конца,
а плотников, - в ботаники?
К учителям того юнца,
в приют устроенных иуд,
Родимым не сказался кут,
не для русских пусть, советских,
а для премий чисто шведских,
и тут, немного не дорос,-
не с корнями будто рос...
Таким поэтам я не верю.
Удачливей всех чудаком,
к небесам закрытой дверью,
с ним был когда-то незнаком;
он не расскажет никогда,
ни за брянь и ни за тверь,
и не читал его тогда,
нет интереса и теперь.
«Превозмогая обожанье»,
ломам в руках их каторжан,
(в полях коня лихое ржанье)
руками баб и слобожан,-
себе, строительством столпа,
- Чтоб упокоится? - Едва,
чтоб ниже всех в покой нещадно,
близ небожителя в площадку,
столбить, не покладая лба.
За петушиною раскраской,
рифмоплётством, а не сказкой,
Русь была из Манек-танек
(в грязь стоптать, и не смеясь),
и был Народ из Ванек-встанек,
по-ка-чи-ва-ясь... не таясь...
Иван - Дурак! (и день дурацкий),
в борьбе с зимой весны капель,
и не какой-нибудь кулацкой,-
Бойковский! - скупо за купель,
от колебаний в воздух звука
стихи сильны - уход от знаний,
для беззаветных завещаний,
с обрывом памяти. - Наука!
Увод за океан сознанья.
Таких великих осознать
(у вод, да посуху топтать),
регалий чуждых мне и званий,
не чтоб, чего запоминать,-
больших, и знать-то,
нет желаний...
А вот, подишь ты, Истина...
«Никто и не единственный»,
- Чего плодишь, один?
- Расколотая. Вместе мы,
а склеим - победим!
Ведь все мы, от ненастья,-
в осколках дружбы - части,
лишь счастливы отчасти,
в этапах братских от корней,
с ключом карманных лагерей,
бессмертной жить субстанции,
с рождения до станции...
Зимы прозрением колючим,
у полустанков ветер злющий,
и все - сидельцы восвояси,-
кто с кнутом, а кто и рясе,
самим подумать и принять,
ведь Русь в писании нам, мать.
«И никто не возможен один» -
«Если склеим её, победим!»
