Июль, жара, и колет под животиком.
Не страшно, плотником загадочным проснусь.
Ишь, что задумал: просыпаться плотником.
У плотников в глазах всегда печали грусть.
Гробы строгают на заре рубанком,
Не лезут в глотку завтрак и обед.
На шее след веревки – споры с банком,
Другой от ревности оставил вые след.
Хоронят суицидных впору вешаться.
Такое разве вынесут мозги.
Пол кладбища поди на небо лестница,
Стреляются дружбаны и враги.
А я строгаю в рост дурных покойников,
Родня мне платит, там висит тариф.
И список стрелянных молоденьких разбойников,
Принес вечор подвыпивший шериф.
А я строгаю устали не зная,
Кому куда – не мне сие решать.
Я сам мечтаю: нырнуть бы в кущи рая,
Как повернется – кому все это знать. |
