Поверхность рту-утного экрана!
Скользистость гла-адкого асфальта!
Нелепость бу-удто злая рана!
Волшебность му-узыки — контральто!
И господин...
Он с белой тростью
по чёрной ле-естнице идёт...
Поёт фокстрот.
И жё-ёлтый сумрак
влечёт его
в танцующую ночь.
У алой розы
синий верный друг.
Стучат стаккато
каблучки.
И на ветвях души-истой ночи
на берег в Сочи
выходят
стойкие земные чудаки.
Э-эхх!
Смех!
Там-дам-дам-дамммм!
Ом мане падме гхумммм!
А если сначала?
Й-ееее!
Поверхность бле-едного экрана!
Галантность чи-истого асфальта!
Нелепость сло-овно злая рана!
Изящность но-отная — контральто!
И господин...
Он ве-есел очень.
Хоть не хохочет.
Но явно вдрызг
напиться пожелал.
А рядом но...
Неужто ножки?
Их господину мэр
из Латвии прислал.
Целуй, мой друг!
Целуй в экстазе!
Ведь ночь така-ая звёздная сейчас!
Ты этих ног
не видел раньше
разве?
Так поцелуй
немедленно
сейчас.
— А вот вам фиг! —
сказала Инга строго
и ножки в шкафчик
быстро убрала. —
Я не для этих...
рюзьких мачо
многих
на юг сегодня забралась...
А, впрочем,
ночью,
волшебной ночью
станцую, парни,
я для вассс!
И-и-и понеслась...
Ах, эти ножки!
Ах, эти ножки!
Ах, эти ножки!
пустились в пляс...
Оммм мани падме...
И так далее...
В общем, за — красоту!!
|
