Найдутся под слоем бытия земли,
Три сотни поэтесс и тыща пьяных бардов.
Их не брани за смелые возни,
За буйность лет, особенно за марты,
Которые подвластны лишь котам
И страсти рифмоплетам и придуркам.
Какие груди, лоно, нежный стан,
Трясутся от желаний томных урки.
Они понятно, отсидок долгий строк
Приводит сирых в страсть и исступленье.
Но ты, поэт, почти любви пророк,
Почти времен надежное сцепленье,
Зачем летишь в объятья теплых рук,
В лобзаниях купаешься как в море,
И тонешь в озере желания подруг,
На счастье им или иным на горе.
В пример ведешь, где русский эфиоп,
По прихоти Петра прославил чудо-город.
С размаху врезать прямо в твердый доб,
Но что-то тормозит, наверно, холод.
Да, севера прекрасы в новый год,
Да, царскосельской рифмы благовонье.
Вина кометы влей на память в рот,
Познай эротики веселье и бездонье. |
