Не хочется ни говорить, ни думать.
Все сказано. Ни выпить, слов уразуметь.
Подбить пора и созерцать на сумму.
С берлоги вышедший на свет весны медведь,
Не меньше озабочен ожиданьем,
Весенних ягод, старый рифмоплет,
Крепит себя заботливым вниманьем,
И натощак льет в горло терпкий мед.
Загнать мечтает пришлую простуду,
В пределы неминуемой весны.
И алкоголя литр, тоже сдуру,
В увещевание сестры или жены,
Вливает, смело приподняв в постели,
Разбитый лихорадкой древний стан.
И зрит в окошко – крепкий дуб и ели,
Плевать хотели в утренний туман.
Им все равно морозы, зло осадков,
Снегурочка под кронами осин.
Они стоят в противовес нападков,
Что принесли волхвы в английский сплин.
Но только жаль убитого поэта,
Французскою отхоленной рукой.
Поэтому молчат зло затаив за это,
И молят отомстить судьбе нагой,
В гонение придушенных изгоев,
За вехи Руси сказочных границ.
И мы помолимся за благородство воли,
И за страдания пришедших к нам тупиц. |
