летней порой две тысячи третьего года
гонимые комариными стаями
укрылись мы с тобою в пещере той
пещере, что на Собакиной речке
исписанной какими-то иероглифами
и датами чьих-то встреч
с лучами, падающими сквозь толщу скалы
журчание речки доносится еле слышно
пещерные тени отпугивают насекомых
играют сами с собою в прятки
а нам остаётся лишь наблюдать за ними
прислушиваясь к их шёпоту...
но что шептали нам пещерные тени в тот день
что окажется потом архитектурой
хрустальных созвучий, иллюминацией
тёмных пространств сердечных
о чём же напомнили они нам, эти пещерные тени
каких историй они стали проводниками
не стоит ли вернуть им часть этих богатств
вот о чём я думаю, сидя здесь, в осени...
и мы собираемся вновь к тому месту
спускаемся с горы -- от Академгородка
к посёлку Удачному, продираемся
сквозь непролазные заросли крапивы
вдоль по Собакиной речке мы движемся к цели
погода нам благоволит, расстилается
мягкой тропой опавшей листвы
наконец, по левую сторону горы мы видим
той самой пещеры зев, она как ждала нас
присядем на её камни, глотнём чаю
споём пещере парочку песен да зачитаем ей
пару-тройку четверостиший, тех самых
что рождены были вскоре после той встречи
с её, пещеры, тенями, и что же мы видим
что наблюдаем, убаюканные Собакиной речкой
а наблюдаем мы, как тени пещерные
медленно и постепенно покидают пристанище
машут нам, улыбаясь, и на прощанье
одаривают нас ворохом звёздных искорок
падая в воду, те шипят, но, упав на кожу
они очищают её, проникая всё глубже
и глубже -- в самые тонкие поры --
и, точно какая-то шелуха, опадает ненужное
оставляя в нас только стремление к свету
мы не чувствуем как поднимаемся вверх по горе
по дороге домой мы не ощущаем дождя
и будто бы не было вовсе этих пятнадцати лет
и не было нас -- ни тебя, ни меня --
|
