Размазывая по стене,
Из носа выкорив козюки,
Я не боялся, как бы мне
За это оторвали руки.
Жалели: всё равно помрёт,
Как ни наказывай мальчишку,
На свете не жилец, а брат —
Вот тот — хоть дó ста жить и выше.
Что выживу, лишь мать и я,
Мы верили одни лишь оба,
И мёрзлым яблоком меня
Выкармливала, не помер чтобы.
Я бесконечно умирал
И, просыпаясь, жил с начала:
Болезней беспрерывный вал,
И я на гребне. Мать кричала.
Какой молитвой был спасён,
Кто Ангела призвал на помощь,
Иль надо мной с рожденья он
Был рядом и держал за помочь?
Я слышал шелест тихих крыл
В шуршаньи трав и ветра гуле,
Когда он мне глаза открыл
И ко Пресветлой мы шагнули.
Я видел благодатный Свет
Добра, надежды и печали,
И понял: больше смерти нет,
Для Вечной Жизни нас создали.
...Я был один. Вокруг — пустыня
С названьем «школа», «комсомол»,
Но теплились в душе отныне
Тот Взгляд, тот Свет и тот Престол.
|
