Памятники
Я не верю, что бывает смерти хуже
Неприкаянность пустых квартир, —
Утром по-апрельски стыли лужи,
И в литературе — тишина и мир.
Ты угомонился, вовсе непохожий
На горлана, хулигана, главаря,
И теперь исподтишка прохожий
Замусолит имя, пошло говоря.
Всё припомнят: как честил Серёжу
Как срывался голос в хрипоту,
Слизывал плевки — ведь скажут! — с рожи,
Воспевая коммунизм лица в поту.
А друзья? — Те вспомнят твою нежность
И застенчивость улыбки, и с тоски
Будут говорить, как ты прилежно
Мелом натирал бильярдный кий.
Кто-то не поверит, кто-то — вздрогнет,
Увидав газету с траурной каймой...
Слёзы на ветру бессильно сохнут,
Тягостным удушьем — горловой комок.
Умер, как хотел, в Москве, а не в Париже —
И сбывается гранитная мечта,
Что когда-нибудь ты спустишься пониже
С пьедестала, как с креста.
Мы пройдём с тобою по Тверской, по бывшей,
Чтобы Пушкину сказать: Скорее слазь! —
С непокорной головой — чем выше,
Тем сильнее липнет слухов грязь.
Скажем: не скорби над нынешней Москвою,
Есть ещё поэты вроде нас, —
Доживут, за нас долюбят и достроят
И помянут павших в неурочный час.
За полночь затянется беседа,
И к утру я провожу друзей
И забуду о прошедших бедах
У распахнутых в метро дверей.
|
