радость моя,
послушай,
что я тебе НЕ скажу.
мне за тебя так страшно,
что я почти разучилась спать,
но научилась молиться
на нескольких языках,
и ни один из них не родной
ни тебе, ни мне,
а половины ты даже не слышал
нигде никогда в мире.
(другой половины не слышала я,
но это уже неважно,
раз боги меня понимают.)
радость моя,
я вижу тебя во сне
если не каждую ночь,
то точно через одну
все это долгое время,
немыслимо долгое время,
нестерпимо короткое время,
когда мы оба не знали,
на каком мы конкретно свете.
мне снятся твои руки,
которым лучше не знать
иного оружия,
кроме флейты,
иного касания,
кроме объятий.
я трогаю их во сне,
я рисую их в каждом сне,
а потом наяву
торгуюсь со всеми богами,
сулю им любые богатства,
чтобы ты просто остался
где-то в спокойном месте,
и чтобы вот эти руки,
немыслимые твои руки
просто смогли обнять
всех, кто тебе так дорог
(кроме меня, конечно).
радость моя,
я еще НЕ скажу тебе,
как громко стучит мое сердце,
громче всякого барабана,
когда ты мне все-таки пишешь,
пусть всего пару слов,
пусть самую малость,
пусть самую звонкую радость
и самую горькую горечь —
мое сердце стучит лучше всякого барабана,
если ты разделяешь со мной эту чашу,
если я тебе хоть на миг не чужая.
радость моя,
ты никогда не узнаешь
(если только не прочтешь эти строки —
а ты не прочтешь эти строки,
я умею надежно прятать
стихи, и взгляды, и нежность,
и прежде всего от тех, чьи они по праву)
так вот, ты никогда не узнаешь,
что мое маленькое глупое сердце,
мое звонкое хрупкое сердце
умеет петь, почти как твоя флейта,
от одного твоего взгляда.
(а я до сих пор не знаю,
какого цвета твои глаза —
не спрашивать же об этом
вслух, на самом-то деле.)
и еще — что тебе
чертовски идет
зеленое.
13.04.2022
Поддержка автора:
Если Вам нравится творчество Автора, то Вы можете оказать ему материальную поддержку
Что душе твоей рядом тепло...
Ей приятно мое воркование?)