Свободы сеятель пустынный, я вышел рано, до звезды; рукою чистой и безвинной в порабощённые бразды бросал живительное семя — но потерял я только время, благие мысли и труды… Паситесь, мирные народы! Вас не разбудит чести клич. К чему стадам дары свободы? Их до́лжно резать или стричь. Наследство их из рода в роды — ярмо с гремушками да бич.
(АС Пушкин. 1823г.)
спасибо природе...
Спасибо природе за ясность мышления, –
за искренность взгляда, за совесть и сердце,
всегда принимавшем с теплом иноверцев,
ведь выси Небес для народов — священные.
Мы все вырастали под небом полуденным,
мечтали счастливыми быть — одинаково!
Как вдруг заразились мутацией ра́ковой
доктрин гегемоний — чумой словоблудия.
Всё вмиг изменилось, как в фильме-ужастике,
и даже любовь стала с привкусом горечи, –
о чём рассказать теперь сыну да дочери,
когда всех преданий сюжеты про свастики.
Страх просочился к нам в лёгкие му́скусом,
с лихвой повышая свою проницаемость, –
зайчиком солнечным в "комнате ужасов"
запрыгало сердце в груди раздираемой…
Нас всех приучали с пелён всепрощению —
не лжи, не коварству! Отнюдь не двуличию!
Тогда отчего с превосходством этническим,
враждебно вскипаем в котле разрушения?
Спасибо родителям, школам и обществу,
что нам прижились дисциплины хорошие, –
безрадостно мне, что живу, как наложница,
в навеянном злобой духовном убожестве.
Ловлю шелест ветра, ласкающий дерево,
дышу вместе с ним ароматными травами, –
пропела в лесочке берёзка кудрявая,
что солнцу неважно — кто мы и отке́лева…
Власть его света в зрачках отражается
и в чистых глубинах души человеческой,
ведь стало оно Божьей правды предтечею
и нам — провозвестником Высшего таинства.
Пускай улетит чёрный селезень жадности
и кло́хчет вдали — за лесами да реками, –
нам землю отцов защищать оберегами,
чтоб та не погибла в котле беспощадности.
Так братства былого ростки пробиваются,
как в древней Мике́не ахейцев с пела́сгами,
пора нам покаяться вместе пред пра́отцем, –
чтоб жизнь осветилась небесными красками!
Послесловие:
Иллюстрация — репродукция полотна Николая Рериха"Гонец. Восста род на род". Первая картина художника из серии «Начало Руси. Славяне», написанная им на сюжет древнерусской истории в 1897 году, который был взят Рерихом из первой русской летописи «Повесть временных лет», написанной в 12-ом веке монахом Киевско-Печерского монастыря Нестором.
* Мике́ны — древний город в Арголиде, один из центров Микенской культуры, позднее — греческой цивилизации. Население Микенской Греции — ахейцы — принимали участие в переселениях «народов моря», эпизодом которых иногда рассматриваютТроянскую войну, вокруг которой строился позднейший греческий эпический цикл. О военной нестабильности в этот период (XIII век до н. э.) свидетельствуют восстановление и возведение укреплений, включая стену поперёк Коринфского перешейка. В III—II тыс. до н. э. в Балканской Греции обитали пеласги, лелеги и карийцы; вся страна, по словам Геродота, называлась Пеласгией. Поздние греческие историки считали эти народы варварами, то есть говорившими не на греческих наречиях. Культура этих народов находилась на более высоком уровне развития (об этом свидетельствуют археологические данные), чем культура греков-ахейцев, вторгшихся на территорию Греции на рубеже III—II тыс. до н. э.
Юрий Шевчук — Надежда
Алексей Ганин. Певчий Брат, мы в дороге одни
Певчий Брат, мы в дороге одни.
День, как о́блак, под бурей растаял.
Небо тучами плакать устало…
Тьма склевала глаза у звезды.
Умерла на колосьях пчела.
Высох мёд на губах человека.
И дремавшая в ка́мнях от века
стальнозубая Гибель пришла.
Бродит жёлтых пожарищ Огонь
вместо зорь по небесной пустыне…
В травах кровью дымящийся иней…
Смерть из трупов возводит свой трон.
Где-то есть очистительный смерч.
В мёртвом круге ка́мнем от сечи,
сгустком кро́ви не выпало б сердце,
только б душу живую сберечь.
Гаснет радость у птиц и детей.
Всюду когти железа и смерти,
И взывают к грохочущей тверди
только трупы да горы костей.
Обезумело сердце Земли
под железными лапами Зверя.
Кто откроет в грядущее двери,
в тишину светоносных Долин?
Всё изглодано пастью лито́й.
Рыщут ветры, как волки, в дорогах.
Стёрся лик Человека и Бога.
Снова Хаос. Никто и Ничто.
