Готовясь к вечным холодам,
мы на дрова пустили древо,
и пьёт вино хмельная Ева,
и мясом давится Адам.
Едим, как будто завтра смерть.
Свиреп наш тёмный древний голод.
Висит змея на ветках голых
в стране весов, часов и мер.
А помнишь, как из райских кущей,
из нежной дымки голубой,
сквозь кружева ветвей цветущих
смотрел Отец на нас с тобой?
И мы не ведали обмана,
и были все слова просты,
полны ладони сот медвяных,
теплы отцовские персты.
Сломался мир фальшивых песен,
как музыкальный автомат.
Качая головою песьей
и нас давно сведя с ума,
всё шепчет отчим суррогатный,
звезды угасшей мёртвый дух,
на языке малопонятном,
что мы давно уже — в аду.
2. Яблоки
Время гаснет,
как всполох тепла и огня,
Тень моя
тает облаком лёгким табачным.
Я не знал, что всегда был двойник у меня.
Только я был из глины, а он был — прозрачным.
Я от яблок запретных пьянел без вина,
не поверив, что счастье — такое простое…
И казалось, во мне всех морей глубина —
безмятежный покой мне казался застоем.
Я был изгнан из рая — уже без ребра…
Вслед глядел мой Творец и тревожно, и строго.
Щедрый чёрт мне отсыпал в ладонь серебра —
раскатились монеты по дальним дорогам.
Претендуя на царство, на силу и власть,
я старался во всём быть на Бога похожим.
Азиатским оскалом, маслинами глаз
усмехался мой враг со змеиною кожей.
Я угрюмо твердил, будто мне всё равно.
Вырастал над вселенной огромный некрополь…
Я упрямо искал золотое руно —
Чёрный бык уносил золотую Европу.
Мне казалось,
что яблоки близко висят.
Я не верил, что счастье — такое простое!
Но уходит двойник мой, с собой унося
и ладони пустые, и сердце пустое.
Послесловие:
Мелодекламация — Женя (Гнедой)
Видеомонтаж — П. Фрагорийский
Музыка: Альфред Шнитке «Танго в сумасшедшем доме» (из оперы Жизнь с идиотом).
Музыка из к/ф «Жертвоприношение» (Бах — Страсти по Матфею, ария Erbarme dich, mein Gott) «Сжалься надо мной» покаяние Петра
Julia Hamari (альт) Wolfgang Gonnenwein (дирижёр)
Эдем. Два стихотворения (П. Фрагорийский) / читает — Женя Гнедой
