На улице сквозняк промозглый
шпаной партийною шныряет,
и тычется холодной мордой –
всех на лояльность проверяет.
Дома косят зрачками окон,
как будто страхом обуяло,
и удивляют каждым оком,
как негра взгляд под одеялом.
Снуют прохожие, как фишки,
среди машин, стоящих в пробке,
и манит клуб своей афишей,
как кочегар, открытой топкой.
Водила в «мерсе», как во фраке,
метнул в окно чинарик, скомкав,
а фары щупают во мраке
на час, за «баксы» незнакомку.
Крик – «Помогите», в переулке.
Мне – не помочь, и так обидно.
Крик умирает в мраке гулком,
и правит страх – «мента» не видно.
Синяк на старости – не «хотца»,
а трусом быть – мне всё же стыдно,
я ввысь смотрю, как из колодца,
ни Бога, ни звезды не видно…
А помню – рысаками были,
умчалась быль, осталась старость,
таких верзил в запале били...
Всё – разорюсь, куплю «Макара».
|
