* * *
Память – колодец, холодный склеп,
прошлого анатомический зал…
Вот сейчас вижу – тогда был слеп –
в ворохе мумий – восторженные глаза.
Не понимал, что не вечен Дар,
«Кауркой» казался – спаситель мой,
встречал и других, но когда страдал,
"как лист, являлась перед травой"…
Включаю фары – стена, как мел,
в разрыве ночи – спасенья вид.
Тогда, понятна лишь свету и тьме,
она звучала, как соло любви.
В объятьях ночи дождь и солист,
ей вторил осени стройный хор.
От чувства падал, заплаканный лист
и только я оставался глухой.
Расстался без боли и без стыда.
Не нужен был ране ни бинт, ни йод,
и только в памяти – навсегда
остался шрам от любви ее.
|