Я был несчастен, пока ты была со мной.
В нашем городе мы жили чужой судьбою.
И в дни, когда мы вставали перед стеной,
Мы не знали, что станется завтра со мной и тобою.
Ты смотрела на мир глазами своих побед,
Я смотрел на тебя, ограниченный этим взглядом.
Мы не знали, что «вместе» – ещё и в движениях бед,
Мы проверили жизнь, оказалось, что странно рядом.
Я скрывался от глаз, за которыми не углядел
Своих высших небес и вселенских своих просторов.
Мы роняли друг друга в постель, поединками тел
Приближая момент исполнения приговоров.
Было жарко в объятьях, но холодно было с утра:
Сквозняки намекали на жизнь в дарвиническом смысле.
И на сердце моём громоздилась смурная гора,
Изменявшая ход моих чувств и движения мысли.
Кем была ты тогда? Вздорным, грубым, чужим существом,
Насмехавшимся даже над тем, что не стоит улыбки.
Я нырял в твои книги, но каждый прочитанный том
Намекал между строк, что моё положение зыбко.
Дул сквозняк кое-как. Надоедливая капель
Превращала в озёрный заказник уродливый дворик.
В эту ночь твоя слишком родная постель
Много битв приняла и едва не слетела с настроек.
Я ушёл по следам той капели, до времени, в день;
День, который других зазывал суетой, теснотою.
Те слова, те мгновенья, мы сами – неяркая тень,
Но – мы были вдвоём, и то время нас помнило: «Двое». |
