Долго не могла сердцем понять афоризм Джалаледдина Руми "Каждая потеря есть приобретение, каждое приобретение есть потеря". Умом - что; умом все понимала, а вот в сердце вобрать не могла. И вот услужливая память подкинула мне наглядное подтверждение этого афоризма. О-о-о-о! Сердце мгновенно поняло и приняло и поклонилось памяти Мевляны.
Случилось это давно, в начале 1980-го года. Мне шел тогда одиннадцатый год. Я была единственным ребенком в семье, первой девочкой на протяжении трех поколений. На меня молились и сдували несуществующие пылинки. Мне это нравилось, но иногда раздражало. Поэтому у меня были все основания желать второго ребенка в семье, желательно брата. Сестра, как потенциальная соперница и очередная дочь Евиного племени мною не рассматривалась априори. Королевы бывают в единственном числе! И эта королева естественно я, - Лямашенька Первая и Единственная!
Итак, сестра рассматривалась мною как некий ящик Пандоры. Иное дело - брат! Какой-то вассал. Его явление в этот мир милостиво допускалось.
Мои родители тоже мечтали о втором ребенке. После нескольких несчастных случаев, мама оказалась в тягости. Чтобы на сей раз все прошло благополучно, ее уговорили лечь в больницу на сохранение. На несколько месяцев.
Это было странное время. Бестолковое, немного тоскливое, но чем-то безумно притягательное. Мы с папой были предоставлены сами себе. Папа с утра цеплял мне в волосы бант, который к концу пятого или шестого урока превращался в мятую тряпочку. Тряпочка печально висела на моих буйных кудрях и подвигала к деятельности сердобольных учительниц. Как бы то ни было,ДОМОЙ я всегда уходила с туго заплетенными и красиво уложенными косичками. Потом мы отправлялись с папой - о, какие чудесные авантюры! - в ресторан. Маме почему-то болезненно хотелось котлет по-киевски и грибного супа. Подавалось это в Интуристе в центре города. Мы шли туда; что ели сами, уже не помню, а вот для мамы наполняли судки. И с какой радостью и гордостью я несла их в отделение акушерства и гинекологии роддома им. Крупской на Баилова! Все папины попытки перехватить у меня судки не увенчивались успехом!
В больнице мама познакомилась с женщиной из Тауза - одного из районов Азербайджана.Разговоры, тары-бары, растабары - что еще делать в больнице двум молодым женщинам?! К выписке они стали близкими приятельницами, и женщина из Тауза - звали ее Флора (в советское время в азербайджанской среде были популярны такие имена) пригласила маму с семьей погостить несколько дней в районе, в большом доме ее родителей.
Кто был на Кавказе, знает, что тамошнее гостеприимство - не пустой звук. Хозяин последнюю рубашку вывернет, а гостя примет по царски. Принять гостя - это честь хозяина, честь дома. Даже поговорка сложена: "Когда гость приходит в дом, он становится слугой хозяина, но зато, когда уходит - поэтом". Слугой в смысле: нельзя отказываться от знаков внимания хозяина, обижать его, не вкусив блюд со стола.
Приехали мы в Тауз ранним мартовским утром. Папа, мама, брат в проекте, бабушка и я. Утро было нежно-серое, весеннее, и сквозь туман виднелись абрисы зацветающих деревьев.Невозможная, почти мистическая нежность красок. Холодное розовое цветение миндаля. Миндаль цветет раньше всех, еще в феврале, и позже всех дает плоды. Но все же он - первый вестник весны.
Встретили нас изумительно, по всем меркам восточного деревенского гостеприимства. Подчеркиваю это определение - деревенского. Ибо в городе такой подвиг просто невозможен.
Огромный двухэтажный прадедовский дом. Четырнадцать комнат изукрашенных коврами, паласами, подушками-мутаками, сундуки вместо диванов, тоже устланные коврами. Громадный подвал, где вдоль стен разноцветно мерцали банки со всевозможными закрутками-заготовками. Два гаража, огромный фруктовый сад с загоном для баранов и курятником, флигель для гостей, кладовая, громаденная кухня, где посуду мыли в ванне, а центр занимало несколько печек-буржуек 1927 года выпуска. Но работали они исправно, огонь в них гудел, грея душу и тело.
Жило в этом доме человек тридцать. По-крайней мере, я столько насчитала. Отец, мать - фундаментальные родоначальники огромного клана, женатые сыновья с семьями, неженатые сыновья, незамужние дочери.
По случаю приезда дорогих столичных гостей подтянулись и замужние дочери с семьями и бесконечными детьми, другие близкие и дальние родственники. За завтраком в 9 часов утра в огромной гостиной, более смахивающей на бальный зал в каком-то герцогском замке, собралось человек пятьдесят. Было еще рано.
Чтобы читатель имел представление о величине гостиной залы, скажу только одно. У одной стены стоял огромный сундук, накрытый ковром и подушками. На нем восседала Мать - несокрушимая и традиционная, как сама Жизнь. Сжатые в кулак, натруженные руки ее были украшены золотыми кольцами и браслетами, и спокойно покоились на коленях. Они уже заслужили Отдых.
У противоположной стены стояла громадная кадка с лимонным деревом, обвешанным плодами. Так вот, если стоять у стены с сундуком, дерево казалось чем-то зеленым с желтыми вкраплениями. Если стоять у кадки - то сундук казался продолговатой табуреткой с пестрым сиденьем. Разделял эти два объекта невероятных размеров обеденный стол.
Завтрак был выдержан в лучших традициях деревенского гостеприимства. Все свое - свежайшее. Мед, яйца, свежесбитое масло, молодой сыр, сметана, и горячий румяный хлеб и лаваш из тендира. И конечно же чай, - терпкий, свежезаваренный в грушевидных стаканчиках-армуды с золотистыми кружочками лимона. К нему подавалось несколько сортов варений.
После завтрака нам показали наши апартаменты. Две огромные комнаты, с фресками на стенах. Фрески изображали пугливых оленей, и девушек с глазами оленей. Где-то на заднем плане был изображен густой лес, в котором опять же проглядывались фигуры оленух и оленят. Оленья тема, очевидно, была близка художнику, поскольку кладовая тоже была расписана ими.
Центр комнат занимали кровати с горой одеял и подушек. В этом доме, видимо, не было ничего маленького. Еду в нем готовили чанами, а овощи солили бочками.
Только мы освоились в наших комнатах и переоделись, нас пригласили к обеду.К обеду подали баклажанную долму - фаршированные молотым мясом баклажаны, перец и помидоры.
Последняя подробность требует пояснения. Это блюдо тоже было особым шиком. Сейчас в любое время года все можно найти. А тогда любое блюдо было сезонным - баклажаны готовили во время их появления, то есть, не раньше июля. Консервировать их на зиму было довольно кропотливым трудом, поэтому приготовление баклажанной долмы в марте из консервированных особым способом баклажан - было знаком величайшего уважения к дорогим гостям.
Вечером пиршество по поводу приезда дорогих гостей продолжалось. Снова в гостевой Зале (рука не поднимается написать это слово с маленькой буквы) накрыли стол. Ужин был более легким по сравнению с обедом - огромная сковородка с жареными бараньими потрохами, и кутАбы (особые пирожки из тонкораскатанного теста) с начинкой из зелени с творогом и тыквы с гранатом и луком!
Хозяева позаботились не только о "хлебе", но и "зрелищах". Пригласили местного ашуга с сазом. (ашуг - народный певец, саз - струнный инструмент). Меня, по причине слипающихся глаз отправили в оленью комнату, где под задумчивый олений взгляд со стены, и рулады, доносящиеся из гостевой, я и отошла ко сну.
На следующий день празднество продолжалось. Нас познакомили с местными достопримечательностями, отвезли на районную ярмарку, где мама приобрела два рулона фланели на пеленки будущему младенцу. На ткани был рисунок, изображающий бегающих футболистов. Увидев его, бабушка глубокомысленно изрекла: "И пусть только попробует родиться не мальчик!"
Чревоугодие этого дня не уступало в изобилии вчерашнему. И, вот, вечером , мы изрядно отяжелевшие (мама особенно), сели на поезд, отъезжающий в Баку, увозя неизгладимые впечатления о деревенском радушии и гостеприимстве. Папа и мама восхищались и умилялись, и только бабушка сказала раздумчиво: "Это все так, сельские люди душу отдадут для гостя, но... Они такого же и ожидают в ответ". На эти слова тогда никто не обратил внимания.
Вспомнились они только на следующий год. Брату тогда было месяцев шесть. Позвонила мамина Флора и, узнав, что брат уже родился, начала поздравлять. И туманно намекнула, что "всем скажет и все придут нас поздравить". Мама как-то не восприняла эти слова всерьез. А зря...
Через неделю, Флора позвонила снова и сказала, что она "со всеми" придет завтра, и чтобы мы ничего не готовили, они придут "просто чай выпить". Когда так говорят, надо, чтобы на столе было как можно больше!
Целый вечер мы с мамой готовили, поручив брата заботам бабушки, благо, та была в отпуске и, срочно, по нашему вызову приехала к нам. Папа сбился с ног, доставая из-под полы (советские времена, 80-е!Талоны на масло, сахар, мясо) кур, мясо, рыбу, рис для плова, майонез, горошек, и прочую снедь. Пятиметровая кухня нашими с мамой совместными усилиями превратилась в химико-технологическую лабораторию, где все булькало, кипело, скворчало, тушилось, пеклось и строгалось! Я взяла на себя салаты, мама - горячие блюда, бабушка, в перерывах, когда спал брат, взбивала крем для тортов! Папа таскал продукты!
Приготовления закончили в четыре утра! Учитывая, что конце мая в Баку уже довольно жарко, а кондиционеры тогда могли позволить себе немногие, можете себе представить в каком мы были состоянии. Ах, да, воду тоже давали по часам, поэтому душ пришлось отложить до утра.
В нашей трехкомнатной городской квартире, смежными были две комнаты, гостиная и спальня. Гостиная могла вместить 15 человек, более тесно - 20. К часу Икс, папа приставил к обеденному столу еще и кухонный, выдвинув его в спальню. Получилось 30 посадочных мест. По количеству домочадцев гостеприимного сельского дома.
Последние приготовления. Стол ломится от всевозможных, затейливо украшенных яств. Мы принарядились. Брат в оранжевом махровом комбинезончике сидит у мамы на груди, как на стульчике. Все в порядке, все готово!
Звонок в дверь. Папа открывает дверь и... растерянно оборачивается на маму. У мамы округляются глаза. Бабушка тоже замерла.
Вся лестничная площадка, и 4 (!!!) лестничных пролета внизу были заполнены людьми! Приехали не только 30 домочадцев, но и замужние дочери с мужьями и детьми, двоюродные сестры, братья, тети-дяди, и даже ашуг. В общем весь тот народ, который побывал в доме у хозяев за время нашего к ним визита!Я особо не считала, но больше семидесяти человек было точно.
Увидев моего брата, который совершенно мирно сидел у мамы на груди, вся эта толпа дрогнула и в один голос закричала "Ай, Аллах!!!!!"(выражение восторга по поводу ребенка!)
Мой, достаточно крикливый в то время, брат онемел и быстро, словно маленькая оранжевая обезьянка, сполз по маме и уполз в неизвестном направлении, но вглубь дома! (это зрелище я запомнила на всю жизнь!) Мама была так ошеломлена, что даже не обратила на это внимания. Она оцепенела, и только машинально подставляла лицо под бесчисленные чмоканья
| Реклама Праздники 12 Июня 2024День России 11 Июня 2024День работников легкой промышленности 14 Июня 2024День работников миграционной службы 21 Июня 2024День кинологических подразделений МВД России 18 Июня 2024День медицинского работника Все праздники |
И сколько доброго юмора и снисходительной нежности в описании "нашествия"!...