Лети отсюда, белый мотылек

отправиться на вокзал. На кухонном столе для Оксаны была оставлена записка. Римма сообщала, что она вместе с … (как бишь там звали очередную Риммину  надежду?) поехала обкатывать его новую машину. Ждать Оксана не могла. Ей было жаль, что она не сможет лично сообщить Римме о своем отъезде. Получилось, что она бежит, как горничная от хозяйки, потихоньку! Сверху на записку, оставленную Риммой, Оксана положила свою, прижав оба листка  солонкой.

Она  летела отсюда.

В Хельсинки, в Обществе Дружбы устраивали встречу с русскими писателями, книги которых только что вышли в переводе на финский язык. Я был в числе тех, чья книга была переведена. Я часто бывал в Финляндии, я любил эту страну, поэтому ехал с удовольствием.

Сын привез меня на Финляндский вокзал, помог занести в вагон чемодан, чмокнул на прощание в щеку и убежал. Я раскидал вещи по местам и стал ждать коллег-попутчиков. Я сидел у окна, смотрел на перрон. Мне показалось, что на платформе мелькнуло какое-то знакомое лицо. Что-то  неуловимое.

В коридоре зашумели, что-то упало, раздался смех. Я выглянул: в соседнее купе «заселялась» молодая пара, они уронили какую-то сумку, она раскрылась, и теперь они вдвоем, смеясь, собирали вещи. Смеющаяся молодая женщина подняла с пола последний пакет и распрямилась. Вот оно, то знакомое лицо с платформы! Она не узнала меня. Да она, собственно и не смотрела на меня. Какое ей дело до попутчика из соседнего купе!

Она была абсолютно счастлива. Ее спутником был симпатичный молодой мужик, совершенно непохожий на финна, как я их себе представляю. Он был слишком шумным и непосредственным и смотрел на нее счастливыми глазами.

И она была теперь совсем не похожа на ту обиженную жизнью девочку из того давнего поезда.