критики философии Гегеля заключается в том, что у Гегеля индивид, чтобы быть нравственным, должен быть просто пассивным. Он должен пассивно принимать те устои, которые в обществе уже существуют, но что если индивид в некотором смысле превзошел свое общество, и хочет дать обществу какую-то новую нравственность? В этом плане обычно отсылают к Иисусу Христу, который для своего общества был революционером, был, по сути, экстремистом, но, тем не менее, дал людям что-то, что потом в последующем смогло обусловить историю всей Западной цивилизации. Можем ли мы сказать, что Христос был безнравственен? С точки зрения Гегеля получается, что это так, потому что Христос бросил вызов существующим устоям, которые имели место в его обществе. Получается, что Христос безнравственен. Конечно тут можно возразить так, что любой человек, даже революционер, даже гений, всегда созрел именно в том обществе, в котором он живет, и его, наверное, можно воспринимать как определенный антитезис существующему тезису, как элемент в процессе накапливания противоречий. Поэтому эти антитезисы, эти противоречия в какой-то степени, наверное, разумны. Но в какой момент поведение человека, бросающего вызов обществу, может считаться нравственным? Всегда есть какие-то первооткрыватели новой нравственности, революционеры, которые считаются безнравственными до тех пор, пока не смогут переломить ход истории и пока человечество не достигнет их понимания нравственности. В некотором смысле до тех пор, пока антитезис не смог переломить тезис, все те, кто бросает вызов существующим устоям, поступают безнравственно. Но тогда мы рискуем осудить всякое развитие! У Гегеля здесь, по-видимому, возникают проблемы. И думается, что эти проблемы возникают именно потому, что Гегель не о должном размышлял, он размышлял о сущем, о том, что есть. Он говорит, что нравственность - это то, что есть, это нравы, устои общества, традиции. Традиция - это высшая степень разума. Поэтому, наверное, для Гегеля таких вопросов, таких проблем, которые мы здесь поднимаем, просто не стояла. Гегель, в сущности, не задавался вопросом, насколько нравственна та нравственность, которая в данный момент у нас имеется. По Гегелю, такой вопрос задавать, в сущности, нельзя, потому что критерии нравственности мы можем черпать только из того, что у нас имеется. По всей видимости, для Гегеля всегда возможна только какая-то «точечная», «поверхностная», но не «сущностная» критика наличного бытия. С этой точки зрения для теории справедливости Гегель, возможно, не очень полезен, потому что соответствующие противоречия с помощью гегелевской философии мы разрешить не можем.
Но чем Гегель может быть полезен для теории справедливости, для политической теории и политической философии сегодня, так это тем, что он указал, что те нравственные идеалы, которые мы имеем, и те критерии справедливости, которые мы имеем, являются исторически изменчивыми. Тот же категорический императив Канта он тоже изменчив. Нельзя сказать, что это нравственное правило действует везде и всегда. Наверно, с точки зрения категорического императива Канта подавляющее большинство вещей которые делал первобытный человек - это крайняя безнравственность, но тем ни менее, первобытный человек действовал исходя из своего понимания нравственности. Для Гегеля сам критерий нравственности меняется с течением времени, и поэтому нет какой-то абсолютной нравственности, которая действовала бы везде и всегда.
Здесь мы, наверное, могли бы осмыслить какие-то формулы нравственных идеалов, в том числе категорический императив, как продукт философии Нового времени, философии, которая может быть сейчас названа модернистской, как элемент философии, которая зародилась именно в Новом времени, а в последующем, возможно, история повернется так, что та универсальная нравственность, которую мы сейчас ищем, будет просто не нужна людям, они будут искать чего-то другого. Важно понять, что для Гегеля есть некий дух времени, который обуславливает не только конкретное представление о справедливости, но и сам критерий, с помощью которого мы подходим к оценке существующего опыта, а также саму постановку вопроса. Все вопросы и критерии рождаются самим опытом.
Было бы конечно интересно поразмышлять о том как Гегель, если бы он жил сейчас, отнесся, например, к ЛГБТ-сообществам, к феминисткам. Являются ли подобные течения каким-то мировым трендом, придем ли мы в конечном итоге, в том числе и в России, к полному признанию прав сексуальных меньшинств? Можно ли это рассматривать как очередной этап развития разума? Обращаясь к философии Гегеля, мы не можем получить точного ответа, потому что Гегель не всегда писал о том, что нам интересно с точки зрения ХХI века. Существует левые гегельянцы, правые гегельянцы, которые по-разному трактуют Гегеля. Одни говорят о том, что история в общем уже завершила свой ход, достигла своей вершины, а другие говорят, что она будет вечно развиваться. Так что Гегель однозначных ответов нам не дает.
Но вот чем еще может быть полезна философия Гегеля для нас, так это тем, как он понимает идею права. Для него идея права заключается во внешней свободе воли. Внешняя свобода - это и есть идея права, это то, к чему право стремится, и для чего оно нужно. По-другому мы это можем выразить так: право - это, в первую очередь, идея правоспособность лиц, когда мы каждого человека считаем субъектом права, то есть признаем за каждым возможность иметь какие-то права. Например, каждый обладает правом иметь имущество на праве собственности. Но это не означает фактического равенства имеющегося у двух разных людей имущества на праве собственности. Хотя каждый человек обладает правоспособностью, фактически у каждого человека свои собственные возможности в приобретении имущества. Поэтому один беден, другой богат. Но исходя из самой идеи права мы за каждым, за бедным и за богатым, должны признать право иметь имущество на праве собственности. Эта базовая возможность является одним из элементов правоспособности. В этом заключается, по Гегелю, выражение идеи абстрактного права, идеи внешней свободы. С этой точки зрения для Гегеля противоречит идее права рабство, крепостничество, даже колониализм. Для Гегеля важно, чтобы колонии были освобождены, приобрели независимость. Таким образом, Гегель, в общем-то верно схватил ту идею, которая сегодня является центральной для политических философов, для философов права: все люди равны, и все они являются субъектами права. Конечно, этого недостаточно для того, чтобы сделать общество полностью справедливым, но для Гегеля именно в этом идея права и заключается. Свое полное воплощение идея права находит в государстве, которым это право обеспечивается, а именно в позитивном законе, установленном государством. Поэтому Гегель говорил, что не очень правильно противопоставлять естественное право и позитивное право (закон): позитивное право - это как раз высшая стадия развития идеи права, обеспечение этой идеи права, деланье её более определенной, гарантированной. Именно в позитивном праве идея равенства и воплощается. Конечно, в законе могут быть также и какие-то случайности, «рецидивы истории», но в целом позитивное право - это воплощение свободы. Точно так же государство теоретически может быть тираническим, деспотическим, но все это будет лишь случайностями, а в целом идея государства в том, что оно обеспечивает право, обеспечивает равенство лиц. Эта идея Гегеля важна для нас и сегодня. Правда, к сожалению, не очень понятно, будет ли эта идея в будущем преодолена, либо история уже завершилась на ней, и, скажем, в современном Гегелю Прусском государстве с конституционной монархией, с некоторым разделением властей, история уже достигла своего пика, идея права достигла своего пика в этом государстве, и дальше никакого развития не будет. Этот момент у Гегеля также остается неясным.
Но тем ни менее Гегель очень хорошо показал, что критерии справедливости меняются с течением времени и зависят от духа времени.
