Он с обидой сказал, что они тоже с иностранцами работают, вот как раз собирались заключать контракт, я не посмела расспрашивать, насчёт чего. И обида его была в том, что они уже назначили встречу в Астане, прилетели, а иностранцев потрясло то, что в официальном прогнозе погоды писали примерно такие же цифры, как и в Алма-Ате, им показалось, что ничего особенного, и они приехали в лёгкой одежде. Но когда вышли из самолёта, было не минус десять, а минус двадцать шесть градусов. Их реально оскорбило то, что их с самого начала так обманули! Они сказали, как вам можно доверять, мы не можем! Если вы нас обманываете в таком деле, как прогноз синоптиков! Чего ожидать от бизнеса, если вы и в погоде так врёте? Иностранцы повернулись и улетели восвояси, и большой контракт повис в воздухе…
Он был в чувствах, но не ругался грубо, напротив, был мягок в своём гневе, и глаза его сверкали в вечернем свете, когда он поворачивал ко мне лицо. Он был не русский и не казах, какой-то очень красивый южанин. Среднего сложения, уж точно – не тощий, возможно, он был невысок ростом, когда человек сидит за рулём, этого не понять. Мы скоро добрались до места, и он не взял с меня денег. Когда я вошла в "Ренессанс", хозяйка меня о чём-то спросила, я же в восторге отвечала, что меня подвёз очень приятный мужчина на дорогом автомобиле, и не взял с меня денег. Она сделала свой вывод и с улыбкой заключила: – Ты его сделала!
Я пробовала сказать, что вовсе я его не «делала», и никого не делала и не делаю, – а что мы с ним, вероятно, просто понравились друг другу.
***
И прошло много лет. Наверное, девять.
Я жила в одном частном доме, хотя это и называлось центром города, по моим понятиям это была окраина. Впрочем, там было довольно мило и жилось, в целом, неплохо, когда привыкнешь. Сын хозяйки дома постоянно уезжал из города на работу. Однажды я вышла за водой, был вечер, уже горели фонари. На проезжей части нашей тихой улочки остановилась иномарка. Я посмотрела на водителя: чуть полноватый, невысокий, с начинающейся лысиной и сединой человек. Удивительные тёмные глаза, из-за огромных ресниц кажущиеся глубокими. Коротковатый нос. Правильной формы губы. Прошло почти десять лет, но он всё равно был красивым.
Человек был вежлив, он захотел у меня что-то спросить. Я унесла в дом набранную на колонке воду и вернулась к нему. В чём была, в том и вышла: какие-нибудь чёрные джинсы, тёплая кофта на молнии. Домашние велюровые тапки на толстой подошве. Человек, наверное, назвался, и я почему-то удивилась нерусскому имени. Я его не узнала, ведь прошло около 10 лет. Он меня, видимо, тоже. Разговор начался с того, знаю ли я М., сына старой хозяйки? Конечно, я его знаю. А не жена ли я ему? Нет.
- И где он? Давно не видно. Сколько раз подъезжаю, ни разу не встретил. Подумал даже, не случилось ли чего с ним?
- Нет, не случилось, он жив и здоров, уехал на работу.
- Точно жив? А куда уехал? Далеко?
- За городом, а вот где точно?.. Много там работы для него, руки золотые!
- Руки золотые, а глотка поганая.
- Ну, я его с этой стороны не знаю…
- Я зато знаю, - буркнул тут собеседник, видимо, мог и сослаться на какое-то событие, но промолчал.
- А так, что надо наладить или исправить, он всё умеет.
- Вот и у меня для него есть работа. Когда он теперь вернётся?
- Ну, я этого не знаю.
Он оглядел меня, переспросил, не жена ли я сыну старой хозяйки, и, если нет, то не хотела бы встречаться с ним?
- Кто знает, может, и хотела бы…
- Знаете, я человек прямой: как вы относитесь к такому и такому-то сексу?
- Ой, как вы спрашиваете, нет, я так не смогу, давайте, я выйду, - от стыда схватилась за уши и выскочила из автомобиля!
- Ну, как хотите, для меня это важно, вот я и спросил.
Наверное, он извинился, или нет, но у меня осталось чувство, что без участия любви и Души меня как бы пытались взять в аренду, ещё немного – и цену бы назвали. Может, зря выскочила – хотя бы узнала, сколько же я стою.
Укладываясь спать в тот вечер, я припоминала его голос, его глаза в густых чёрных ресницах, линию бровей. Он. Я вспомнила. Это он меня подвозил тогда, остановившись и забрав меня на Новой площади.
Больше я его никогда не видела.
***
Почему мне кажется, что он умер? Умирал вчера? Но остался жить?
Если есть на свете Бог, если спросит его – кто скажет за тебя хотя бы слово? - я могу сказать: пусть живёт! Всё же он меня подвёз, когда у меня было совсем мало денег на такси, и он вообще не взял платы. И ещё, он ведь очень красивый. Ну, по крайней мере, был тогда. В 1998 году, зимой.
Через два дня утром я вижу его очень ярко и отчётливо, совсем не в виде той бледной и расплывчатой фотографии, как он мне явился до этого, чтобы напомнить о себе. Теперь глаза его сияют и улыбаются.
Надеюсь, что он выжил.
