На грани небытия. гл. 1-10.

может даже и от токсикоза. На эту издевательскую шутку Лера не ответила, лишь молча и серьёзно глянула на шутника, и он осёкся на полуслове - уж слишком много боли было в её глазах.

- 6 -
Лера вдруг вспомнила, что ничего не ела со вчерашнего дня, и едва дождавшись конца занятий, она зашла в кафе неподалёку от Университета, заказала себе кофе и булочку. Растягивая удовольствие, медленно пила кофе небольшими глотками, отщипывая по крохотному кусочку от румяной булки. Домой идти не хотелось. Да и есть ли у неё теперь дом? Скорее всего, нет. Там, где она прожила столько лет, теперь живут двое чужих людей, один из которых ещё вчера был родным.

Лера попыталась хладнокровно оценить ситуацию, чтобы морально быть готовой к любому повороту событий.
Первое. Учиться ей осталось ровно год, а имея на руках диплом, она сможет уехать по распределению куда угодно, хоть на край света.
Второе. Она всецело зависит материально от отца, а значит, ей необходимо каким-то образом сохранить отношения с отцом, чтобы закончить Университет и получить диплом.
Третье. Марина… здесь мысли начинали путаться, Лера чувствовала, как в ней закипает ненависть к этой аферистке, подчинившей отца своей воле. Она слышала вчера разговор отца и Марины на кухне. Отец поверил, что Лера закатила истерику и била посуду. Если Марина умеет так бессовестно врать, то от неё можно ожидать чего угодно, и потому следует быть предельно осторожной, чтобы как-то продержаться этот последний год.
Четвёртое было для Леры из разряда фантастики: уговорить отца оплачивать ей съёмную квартиру, пока она не получит диплом об окончании Университета.
- Вряд ли отец согласится на это, но попробовать можно. – подумала Лера, допивая остывший кофе.

Уже подходя к дому, Лера настраивалась на то, что не будет обращать внимание на Марину, главное – не слушать, что она будет говорить. В конце концов, она ещё не жена отцу - только любовница, а Лера – единственная дочь.
Последний аргумент показался Лере слишком зыбким. Отец сказал, что Марина беременна, а это значит, что не такая уж она и единственная. Хотя, есть вариант, что Марина на самом деле не беременна, судя по её идеальной фигуре… но как знать, может быть у неё ещё не такой большой срок…

В этих нерадостных раздумьях Лера переступила порог дома, который ещё вчера дарил ей ощущение защищённости и покоя. Теперь же она зашла очень тихо, немного постояла в прихожей, прислушиваясь к звукам в доме, затем так же тихонечко прошмыгнула в свою комнату, и, затаившись, перевела дух, плотно прикрыла за собой дверь.

Переодевшись в домашнюю одежду, Лера сходила в ванную, долго стояла под душем, успокаивая нервную дрожь. После душа она почувствовала себя гораздо лучше, и, набравшись храбрости, прошла на кухню, чтобы налить себе чашку чая. На кухне никого не было. Заварив чай, Лера наклонилась над мусорным ведром, чтобы выбросить пакетик и оторопела. В мусорном ведре валялась фотография мамы, которая всегда стояла в родительской спальне на комоде. Рамка и стекло были разбиты в хлам, как будто кто-то специально поглумился над портретом.

Выхватив фотографию мамы из мусорного ведра, Лера непроизвольно издала звук похожий на яростное рычание, и, повернувшись, увидела в шаге от себя ухмыляющееся лицо Марины. Уже не владея собой, Лера вцепилась руками в её волосы. Несколько мгновений продолжалась их яростная схватка, но к удивлению, Марина не особо сопротивлялась. Лера вдруг поняла её коварный замысел - эта сцена была спровоцирована, и, отпустив волосы Марины, быстро ушла в свою комнату.
Чтобы немного успокоиться, Лера надела джинсы и свитер, намериваясь выйти погулять в скверике. Как вдруг за её дверью послышался какой-то неясный шум, плачущий голос Марины и мужские голоса. Дверь в комнату внезапно распахнулась, на пороге стояли два дюжих амбала в белых халатах. Третий - явно доктор со шприцем в руках, с милой улыбкой на лице и холодными глазами.
- Спокойно, деточка, спокойно… - улыбался доктор, медленно продвигаясь в её сторону.
- Кто вы?! – ужаснулась Лера, - Что вам здесь нужно?! Уходите! – её голос сорвался на крик.
К Лере подскочили два амбала в белых халатах, ловко скрутили ей руки, удерживая без движения, чтобы доктор смог сделать укол. Всё поплыло перед глазами, и уже проваливаясь в небытие, последнее, что увидела Лера - торжествующее лицо Марины…

- 7 –
Очнувшись от тяжёлого забытья, Лера с ужасом поняла, что связана по рукам и ногам, в таком положении ей невозможно было даже пошевелиться. Открыв глаза, она увидела склонённую над ней женщину средних лет в больничном халате и со всклоченными волосами. Женщина внимательно следила за лицом Леры, как только она открыла глаза, грустно улыбнулась и промолвила:
- Жива, Слава Богу! – и, немного помолчав, добавила:
- С новосельем тебя, детка. Добро пожаловать в наш дурдом.
Находясь в полном замешательстве, Лера даже не нашлась что ответить. С ужасом оглядывала она комнату в которой находилась,  увидев на окне массивную решётку, и почему-то едва ворочая языком тихо спросила у женщины:
- Я в тюрьме, да? – и отчаяние отразилось в её глазах.
- Можно сказать и так. – со вздохом подтвердила женщина. – Только в тюрьме небось отношение к заключённым куда получше, и там знаешь, что отбываешь конкретный срок за конкретное преступление. Здесь же можно оказаться бессрочно, и только лишь потому, что кому-то нужно от тебя избавиться.

Женщина рассуждала вполне разумно, как вдруг приложила к губам палец, дескать - «молчи!», и прямо на глазах у Леры её лицо приняло безучастное выражение, с долей смиренного идиотизма. Вся её фигура как бы обмякла и, вялой походкой женщина отошла в сторону, видимо к своей кровати, она присела на неё и стала мерно раскачиваться из стороны в сторону, прикрыв глаза. Как только это её превращение завершилось, в палату вошёл врач и двое огромных санитаров. Не глядя на раскачивающуюся женщину, врач проследовал прямо к её кровати. Лера успела прикрыть глаза и притвориться спящей. Она почувствовала, как врач трогает её шею, видимо нащупал пульс, затем повернулся к санитарам и приказал:
- Эту пока не развязывать. Если проснётся и начнёт буянить, позовёте меня, я добавлю дозу успокоительного.
С этими словами вся троица удалилась из палаты.

Пару минут спустя возле Леры снова стояла эта женщина, и взгляд её снова был вполне осмысленным.
- Что это было? – тихо, с удивлением спросила Лера.
- А что ты хочешь детка? – в свою очередь спросила женщина, - Если хочешь жить и захочешь когда-нибудь выйти отсюда, тебе придётся научится притворяться дурочкой, как я. Только в этом случае ты избежишь лишней дозы всякой дряни, которая превращает человека в растение, а так же, лишний раз не будешь лежать избитая и связанная на ссаном матрасе. Те, кто быстро сориентировался в этой ситуации, пока ещё не утратили способность думать.

Женщина вздохнула и, чутко прислушавшись к звукам в коридоре, добавила:
- Небось слышала, что доктор о тебе сказал - «будет буянить, добавлю дозу». Так что придётся тебе стать паинькой ради своей же безопасности. Догадываюсь, что не по своей воле попала ты в этот «санаторий», да и здесь большинство таких, если не все - у каждого своя беда.
- Когда придут в следующий раз по твою душу эти демоны, - продолжила женщина свой «инструктаж» - притворяться, что спишь уже бесполезно, они чётко знают время действия каждого препарата. Выкажи им покорность, попросись в туалет, мол не хочу пИсать в кроватку – за ссаные матрасы здесь наказывают очень больно. И чем покорнее ты будешь, тем меньше тебе достанется. Будь умницей.
- Как вас зовут, - тихо спросила Лера.
- Зови меня Надя. – ответила женщина с грустной улыбкой.
- Неловко как-то только по имени… - смутилась Лера.
- Ничего в этом нет неловкого, - возразила женщина, мы здесь все друг друга зовём по имени, только Михалыча – по отчеству, он здесь самый старенький.

В этот момент в коридоре послышались шаги, Надежда, мгновенно перевоплотившись и, безучастно раскачиваясь, опять сидела на своей кровати…

- 8 –
В палату вошли санитары, и сразу направились к Лере, которая по совету Надежды, уже не притворялась спящей. Взирая на санитаров умоляющим взглядом, она жалобно пролепетала:
- Дяденьки, развяжите меня, пожалуйста, я писать хочу! – и сделала всё возможное, чтобы выглядеть при этом поглупее, как учила Надежда.
- Ишь ты, - заржал один из санитаров, - молодец, не ссыкуха значит, это похвально.
Второй санитар только криво ухмыльнулся и спросил:
- Ну, это… доктора с дозой звать? – и почесал затылок.
- А то ты не видишь – девчонка не буянит, в туалет попросилась, пока доктора звать не будем. – урезонил его первый санитар.

Соглашаясь с первым, второй санитар стал расстегивать туго затянутые ремни.
Встать с кровати Лера смогла только с помощью санитаров, от ремней затекли ноги и руки. Единственное, на что у неё хватило сил, так это глупо таращить глаза и вымученно улыбаться. Второй санитар привычно подхватил Леру, удерживая от падения, повёл в туалет, усадил её на унитаз и оставил дверь открытой, незлобиво буркнув:
- Не положено.
Лера была, наверное, уже в том состоянии стресса, когда чувство стыда отходит на второй план, и включается инстинкт самосохранения. Пописав, Лера попросила помочь ей подняться, на что санитар отреагировал спокойно и молча повёл её в палату.

Уложив Леру в кровать, санитар обратился к первому, который подозрительно наблюдал за раскачивающейся Надеждой, а она, как будто не замечая этого взгляда, качалась из стороны в сторону эдаким