наморочив всем голову и, насладившись вниманием, Ляля подходила к ВэПэ и громко изрекала:
— И шо за цены, если даже приличные люди не могут ничего взять? И они мне все говорят, шо это свежий товар! И какой он может быть свежий, если его никто не расхватывает, а он себе здесь лежит!?
После произнесённой тирады, гордо подняв голову, она компенсировала «свои нервы» бесплатной упаковкой целлофановых пакетов, прихваченных на ходу и так же величественно покачивая перьями, шествовала к выходу.
— Радость моя, — виновато говорил ВэПэ, - ты ставишь меня в неудобное положение. Мы в состоянии купить там всё, что ты захочешь.
Привычно сложив веер и уложив его в шляпку, Ляля наполняла глаза призывом и ворковала:
— Венечка, ты фантазёр, как все влюблённые! Скажи, я похожа на самашечую? Или ты хочешь, шоб я была не хозяйка и растрепала весь наш бюджет на ветер?
Вениамин Петрович сдавался, и успокоенная Ляля тащила его на рынок, где продолжалась вторая часть действа: покупки петуха- девственника.
Надо было видеть, как она его покупала. Смотреть на эти торги собирались все национальные меньшинства независимо от наличия регистрации. Водрузив шляпку на место, Ляля важно шествовала от одного продавца к другому, а за ней с хохотом передвигалась рыночная толпа. Вначале Ляля долго рассматривала петушиную раскраску, перья которой потом употреблялись на шляпки и накидки из «экзотических» птиц. Затем придирчиво разглядывала лапы, щупала бока насмерть перепуганного петуха и изрекала:
— И сколько вы хотите взять за это убожество?
Если наступала пауза, она сразу начинала перечислять петушиные недостатки.
Однажды после обычной тирады, умело выдержав паузу, Ляля уронила фразу:
— Разве это петух? Это же мумия египетского фараона!
Все замерли в ожидании, а старушка, ласково погладив петуха по голове, тихо сказала:
— Зато он ёбкий.
Исчерпав все аргументы, удовлетворённая Ляля, прижимала к груди купленного петуха и семенила за ВэПэ, увешенным пакетами и пакетиками. Заполнив багажник до степени его не закрывания, она радостно плюхалась на сиденье такси. На метро Ляля не передвигалась.
- У меня аллергия на народные массы, уж очень запах у них цветастый, - утомлённо объясняла она всем тем, кто считал потраченные ею на такси деньги.
С наступлением среды Ляля «восстанавливала потерянные силы вторника» и закармливала ВэПэ своими кулинарными изысками. Утро начиналось с того, что Вениамин Петрович с виноватым видом приносил ей её любимые пирожные и чашечку кофе.
- Радость моя, зачем так порабощать себя? - спрашивал он трогательным голосом. - В жизни так мало удовольствий, а я так люблю тебя.
В ответ Ляля «наполняла глаза призывом», притягивала за уши голову ВэПэ и смачно чмокала его в лысину.
- Пупсик, ты мешаешь совершенствованию дома моей души, - ворковала она, облизывая крем, - и если я съела одно пирожное, так это исключительно, шоб доставить тебе удовольствие. Боже! - закатывала глаза Ляля. - Шо это я делаю? Завтра у меня опять вся кровь будет в сахаре.
Пупсик начинал излучать радостный свет, а Ляля съедала все пирожные и её кухня источала всевозможные ароматы приготовляемой еды для ВэПэ. На этом совершенствование замирало на «мёртвой точке» до понедельника, по наступлению которого, Ляля опять начинала худеть.
Лялины четверги делали её «Женщиной с большой буквы». Приходили давние друзья и под горестные причитания, что «на базаре всё так дорого» доедали вчерашние изыски и другие продукты, испорченные кулинарным упорством Ляли. Затем под десерт, они увлечённо расписывали дамский преферанс и, уходя, уносили с собой в баночках и коробочках всё, что недоели за вечер.
Особое место в днях недели принадлежало пятницам. С утра Ляля усердно боролась с целлюлитом, затем раскладывала свои 195 сантиметров в окружности на шелковые рюшечки, и ВэПэ трепетно втирал ей мазь, приготовленную ею самой из оливкового масла с добавлением желчи того самого петуха-девственника, купленного на рынке во вторник.
— Венечка, ну шо ж ты не делаешь мне хорошо там, где крылья?— стонала Ляля, показывая на лопатки. — Я после этого так летаю!
— Моя птичка, — виновато оправдывался Вениамин Петрович, сжимая и разжимая пальцы натруженных рук, — ты же знаешь, как я теряю голову, когда вижу твои масштабы...
На этой фразе Ляля кокетливо переворачивалась на спину, наполняла глаза призывом, и у них начиналось пятничное «незапланированное мероприятие», которое Ляля называла научным термином: «полное выравнивание полевых структур»...
Англичане ходят в гости со своей женой и уходят с ней же.
Французы идут в гости со своей женой, уходят с любовницей.
Русске - туда с женой, а с гостей с подбитым глазом.
Евреи ходят в гости всей семьёй, а при уходе просят кусочек тортика для оставшейся дома бабушки.
Но беспорной правдой рассказа является их выбор девственного петуха. И не только. На бульйон из домашней лапши они ищут на Привозе только белую курицу, на холодец - только белого петуха, а вот на цыпленка - табака евреи обязательно ищут черную курицу - это дает им возможность торговаться! До изнеможения сбивая цену, мотивируя огромный недостатком осташиеся в коже курицы черного пигмента.