где ребята кое-что умели и могли. Так вот, самым крутым развлечением золотой мелочи считалось кого-нибудь сбить. Это тоже была игра. Они устраивали гонки, но этого было мало. Круче было наехать на зазевавшуюся собаку или кошку, раздавить на мостовой голубя или воробья. Но самым почетным считалось сбить человека. Если какой-нибудь зазевавшийся прохожий-игрок не успевал посмотреть на голограмму и обнаружить мелкого гонщика – считай, тебе конец - сам виноват. Конечно, насмерть сбить человека они не хотели, хотя иногда такое случалось, но оставить синяки или переломать пару ребер считалось прикольным. И сейчас Стайер замер у стены дома, заметив стайку мелких стервятников, притаившихся за углом.
Раньше следить за такой игрой сквозь экран было прикольно, будоражило воображение, разгоняло кровь. Ведь дело касалось чьей-то жизни. Но сейчас, заметив эти тачки, почувствовал, что ему не по себе. Нежный какой-то стал, тряпка! - подумал Стайер, – опять кого-то придется жалеть.
Правило было простым: кто не спрятался - сам виноват. Игра почти детская. Интересно, какая на этот раз им попадется жертва? – подумал он. Четыре черные машины выстроились одна за другой в тесном переулке. Собак на площади не было, кошек тоже. Неподалеку шли редкие прохожие. Они находились поблизости от стен домов, и с легкостью могли, если что, укрыться в подъездах. (О золотой мелочи знали в городе все.) И тут Стайер заметил парня, скорее всего старика, который медленно брел неподалеку. Сейчас он окажется посреди большой площади, где столбы давно разрушены и станет прекрасной мишенью, - понял он. Став охотником, Стайер научился хорошо ориентироваться на местности, оценивая ситуацию. А тот малохольный лениво брел, занимаясь игрой, или просто шатался по Бродилке. По сторонам он не смотрел, никого не замечал. Вот он почти дотощился до центра.
Рев моторов возвестил о начале игры. Через мгновение золотая мелочь вырвется из укрытия, и скоро будет носиться вокруг цели, пытаясь ее сбить. Кому удастся – победил! В этот миг Стайер понял - в походке этого типа было что-то знакомое. Это брат! – понял он. А машины уже готовы были ринуться на площадь. Понадобилось лишь мгновение, и тяжелая бита, пробив лобовое стекло, ворвалась в салон головной машины. Гонщики остановились. Через секунду его окружила мелкая толпа. Он и не представлял, что их в тачках столько - окна были тонированными.
- Ты чо, в натуре? – бросился к нему мелкий, сидевший за рулем первой машины. – Совсем… Чего игру нам попортил?
- А какие у тебя правила? – спокойно произнес Стайер.
- А то не знаешь? Ха! Он не знает! “Кто не спрятался – я не виноват”.
- Так ты же от меня не спрятался, вот я и не виноват, все по чесноку, - ответил Стайер, оценивая противников. Мелких было человек пятнадцать. - У тебя своя игра, у меня своя.
- Что за игра?! – гаденыш вытаращил глаза.
- Называется: “Отдыхай, сопливый”.
- А может тебя просто замочить? – и мелкий подскочил вплотную.
- Шею себе не свернешь? Так я помогу, - улыбнулся Стайер. Он знал простой закон – нельзя показывать растерянность или испуг. Да, их полтора десятка, они мелкие, значит дикие и злые. (Старики себя так не ведут.) И все равно нужно вести себя спокойно, с достоинством. Слова подействовали. Мелкий надул губы и струхнул. Но продолжил:
- Ладно, не вопрос.
Был он на голову его ниже, а противные подростковые прыщи покрывали его лицо.
- Только, мы тоже поиграем.
- Играйте, пацаны, - беззлобно ответил Стайер.
- Поиграем. А ты будешь Чужаком.
- Кто же тебе, сопливый, Охоту откроет? – удивился Стайер.
- Братан мой и откроет. Отбашляет кому надо, а мы побегаем, погоняемся.
- За коины твой братец может открыть Охоту?
- А ты не знал?
Этого он не знал. Помнил, как неделями охотники дожидались новых Чужих, а тут так просто. За коины!
- Действуй, мелкий, - ответил Стайер, вынимая биту из салона машины.
- Стой, - вмешался другой парень из толпы сопляков, - ты вроде Стайер? – он сфокусировал взгляд на уголке голограммы, пробив его ник. – Блин, ты же Стайер!
- Вроде того.
- Так я у тебя в подписчиках!
- Полгорода у него в подписчиках! – встрял кто-то из парней.
- И чо? – воскликнул прыщавый.
- Ничо! Нравится он мне.
А кто-то добавил: - Не, парни, охотника не трогаем. Он такой же, как мы.
- Так облажался же сегодня.
- Точно!
- Чего случилось-то?
Его обступили со всех сторон, хором задавая вопросы, но не было злости в их глазах. Перед мелкими стоял крутой охотник из взрослой крутой игры.
- Чего не замочил Чужого?
- Да, как сказать? – улыбнулся он. - В сортир приспичило!
Все дружно захохотали.
- Ладно, братан, давай, - прощались мелкие, пожимая ему руку. - Без претензий, Стайер. Респект и уважуха. Бывай.
- А стекло? – снова возник прыщавый. - Придется отбашлять. Знаешь, сколько это стоит? Стекло, уплотнитель. А за моральный ущерб?
- Перебьешься, - усмехнулся Стайер.
- Красавчик, засохни уже, - сказал кто-то из парней.
Прыщавого звали Красавчиком! - понял Стайер и чуть не засмеялся. А кто-то из парней продолжал:
- Твоя сеструха – телка богатая, новое вставит, за ней не заржавеет.
- Сеструха моя не телка! – надулся прыщавый. - У нее самый крутой пирсинг-салон!
- Ок, пусть не телка, тем более вопрос решит.
- А ты его вообще не вставляй, - предложил Стайер, - так даже прикольнее, - и мелкие засмеялись, а прыщавый Красавчик надул губы и промолчал.
- Все, бывайте, пацаны! - ответил он и направился на площадь, где находился его настоящий брат, а не братан. Тот его по-прежнему не замечал, занимаясь чем-то в сети. Рассеянный он был какой-то…
- А, мелкий? Чего тут крутишься? – спросил Железо, когда Стайер подошел. Видимо, даже не заметил, как он только что спас его.
- Думаешь, я этих уродов не видел? – вдруг произнес Железо, улыбнувшись. – И тебя видел. Я тут программку одну поставил. Теперь они у меня на коротком поводке.
- Зачем же пошел на площадь? Они бы тебя…
- Столб поваленный видишь?
- Нет, - не понял Стайер.
- Правильно, сумерки, не видишь. И они не видят. На столб их и вел. Меня бы они не достали, а им колеса бы посшибало.
- А я, типа, помешал?
- Вроде того.
- А зачем тебе эти мелкие?
- Собаку мою сбили. Насмерть.
- У тебя была собака?
- Увязалась однажды, жалко ее стало, взял к себе. Ласковая такая. Только от еды отказывалась, находила всякую дрянь на улице. Совестливая была. А эти…
- Понял. Слушай, хотел спросить, что, гонку за Чужим можно начать самим?
- Если постараться, можно. Меня как-то раз одни типы просили, я им делать не стал, хотя, могу запустить любую игрушку. Но в городе есть еще несколько парней… Короче, за хорошие коины они сделают такую работу.
- И любого назначат Чужим?
- Да.
Он немного помолчал, потом еще спросил:
- Почему ты мне разрешил пойти в охотники?
- Ты не спрашивал, мелкий. Коины тебе были нужны. Забыл?
- Забыл.
- Ничего-то вы не помните…
- Кто это мы?
- Да вы, все.
Какое-то время они молча шли по вечернему городу. Солнце уже коснулось горизонта, и там, за домами, собиралось провалиться в ночь. Стайер по-прежнему был без шлема, брат тоже его снял, и так, глядя по сторонам, эти двое, пожалуй, единственные в городе, смотрели на все неприкрытыми глазами. Вдруг Стайер спросил:
- Кто такой Бердан Шоу?
- Как ты сказал? – брат засмеялся. Стайер повторил.
- Бернард Шоу, - поправил тот.
- Ладно, Бернард. Кто он?
- Не помню уже, слышал когда-то. Сейчас даже не отвечу. Что-то знакомое…
- Ладно. А что такое Собор?
- Ну,… это место, где обитает бог.
- А кто такой этот бог?
- Не знаешь?
- Нет.
- Ты же иногда говоришь: “Слава богу”.
- Говорю.
- Но, не знаешь…
- Я видел его.
- Где?
- В Соборе. Только их там было много, не знаю, кто он из них.
- Это не важно. Главное, что ты там был. Смотри сюда.
И брат показал на медальон, который висел у него на шее. У Стайера был такой же. Брат взял его, вдруг открыл, оттуда на него смотрело чье-то лицо.
- И у меня такой же? – удивился Стайер. – Не знал, что он открывается.
- Они одинаковые. Бог? Ты носишь его в этом медальоне. Говорят, он за нами наблюдает, что бы мы ни делали, и где бы ни находились.
- Как Бродилка с помощью чипа?
- Не совсем.
- Ладно… Брат, а кто такие родители? Кто такой дедушка?
В эту минуту ему было приятно назвать брата именно так. Почему – он не знал, но в этом был какой-то смысл.
- Малыш, ты начинаешь задавать вопросы. Значит, ты вырос.
- Как ты меня только что назвал? - память резануло из далекого прошлого.
- Не помнишь? – улыбнулся брат.
- Нет, - и задумался.
- Тебя так называли в детстве.
- Кто?
- Родители.
- Кто?!
- Пойдем, я тебе кое-что покажу…
Спустя какое-то время они поднялись на второй этаж квартиры, где жил Стайер. Когда-то они обитали здесь вместе, пока он не вырос и не стал самостоятельным. Брат по-хозяйски открыл дверь кладовки, где находился всякий хлам. Стайер туда никогда не заглядывал. Брат тем временем, чем-то погремев, появился снова. В руках он держал… Стайер не знал, как это называется.
- Смотри.
- Что это?
- Книга... Листай.
- Как?
- Открывай первую страницу.
Стайер взял книгу и робко ее раскрыл. Увидел надпись:
“Дорогим Полю и Жермену.
С Новым 2020 годом!
Будьте счастливы, мальчики!
Ваши мама и папа”.
Стайер долго смотрел, ничего не говоря. Он не мог оторвать глаз от книги. Казалось, видел ее когда-то. Потом начал перелистывать страницы. Он ее раньше читал! Вернее, слышал, как ее кто-то читает. На обложке стояло название “Маленький принц”. И снова взглянул на надпись, сделанную чьей-то рукой.
- Мама и папа – наши родители, - произнес брат.
- А это наши имена?
- Да.
- Тебя зовут Жермен, а меня Поль.
- Вспомнил!
- Да. Помню их! Папу и маму! Я помню!
- Сейчас, - Жермен снова направился в кладовке, через мгновение вернувшись еще с одной книгой. На ней было написано: “Альбом”.
Поль выхватил его у брата и лихорадочно начал листать, а оттуда на него смотрели фотографии…
- Я их помню.
- Тебе было три года.
- И эту коляску синего цвета. Я в нее садился, и мы с папой ехали гулять. Потом он покупал,… как это называлось,… газету, клал ее в этот карман на спинке. - Не мешает? – спрашивал он.- Нет, отвечал я… А это… Подожди, не подсказывай… Море.
- Точно.
- На машине мы к нему часто ездили. Летом, помню, жили в маленьком домике. Таких там было много.
- Это место называлось кемпинг.
- А рядом было море. Мы в нем купались. Ты уже умел плавать, а меня только учили. Я орал, боялся захлебнуться, потому что оно хотело накрыть меня с головой и утащить вниз.
- На дно.
- Да, на дно. Но, было здорово. И мама. Она такая красивая… А однажды один тип из соседнего домика…
- Бунгало…
- Неважно! Этот придурок был на несколько лет меня старше. Здоровый такой, жирный. Он подозвал меня и сказал: “Видишь кошку? Она хочет быть красивой. Давай ей на хвост наденем эту пружинку”. И дал мне ее. Я подошел к кошке. Та сидела, ни о чем не подозревая, нацепил ей пружину на хвост, тогда она мне расцарапала руку. Смотри, даже сейчас шрам остался. Жирный начал хохотать, а я реветь. Из дома… из бунгало выскочили родители и долго ругались с папой этого жирдяя. Мне было три года?
- Когда это случилось, тебе еще не было двух лет. Неужели помнишь?
- Я же рассказал.
Они снова долго разглядывали фотографии. Наконец, Поль спросил:
- Что случилось потом?
Брат какое-то время молчал, наконец, произнес:
- Ты действительно хочешь знать?
- Да.
- Что же…
Жермен медленно заговорил. Поль слушал его, боясь
