Вышли утром на улицу – погода чудесная! Тепло, ветра нет. Гулять бы да гулять, но нужно идти в садик и на работу. Собрались быстро, времени было предостаточно. И мы никуда не торопясь гуляли в сторону остановки. Почти подошли, вижу, отъезжает наш автобус. Равнодушно говорю:
- Смотри, наш автобус уехал.
Мне так же равнодушно дочка отвечает:
- Ну вот, уехал. Будем тепей стоять, и дожать, как в хоодийнике.
- Почему, как в холодильнике?
- Холодно потому что.
- Разве холодно? Тепло же совсем.
- Тепло… Будем посто здать дугой.
…
С тех пор, как дочка начала говорить, тороторит безумолку, если не бегает. Хотя, зачастую и совмещает.
Вот и во время купания сначала болтала, потом сала рассказывать Мойдодыра, хоть и на свой лад:
- Сётки-сётки, затисяи, как тисётки…
- Ой, это ты трещотка.
- Я не сётка, - из-за шума воды и собственной болтовни не расслышала она.
- Не щётка, а трещотка. Трещишь и трещишь. Трещотка тараторкина.
- Я не тисётка! И не таатокина!
- А кто ты?
- Я твоя дочка!
С хохотом домылись. Вытащила и вытираю, а она опять вспомнила рассмешившие её слова:
- Тисётка таатокина!
- Тре-щот-ка.
- Ти-сёт-ка!
- Та-ра-тор-ки-на.
- Та-ра-той-ки-на.
- Та-ра-тор-ки-на.
- Не могу!
- Тогда скажи «Мойдодыр».
- Мойдодырррр!
- Умница! А теперь – «ру-ка».
- У-ка.
- Ру-ка.
- У-ка-ррр.
- Ру-ка.
- Мам, мощно я помойчу узе?
- Хорошо, помолчи.
…
Перед сном, когда дочка лежит уже в кровати, читаю книжку. Потом обнимаемся-целуемся, и я ухожу, а она засыпает.
Вот смеёмся-обнимаемся, нацеловываю щёчки – не могу оторваться. Дочка сквозь смех:
- Сё, мама! Конец связи!
- Какой связи?
- Спокойной ночи! Люлю, пока! Иди, мойся.
