заметить уголком глаза тусклый огонек лучины, освещающий каморку, перед тем как провалиться в сон. Ками редко дожидалась моего прихода в те дни, когда я задерживался — на столе обычно были остатки подогретого ужина, хворост в очаге прощально потрескивал в унисон со сладким сопением жены и дочки.
Однажды, вернувшись, я все же прошел до комнаты хозяина и заглянул внутрь. Отблески небольшого пламени слабо плясали на стенах, подрагивали на коротких медных завитках волос. Он крепко спал сидя, положив голову на стол поверх сложенных рук. Рано появившиеся морщинки на суровом лице разгладились; полные губы, которые я так часто видел сжатыми, теперь были по-детски приоткрыты, придавая лицу выражение беззащитности. Расслабленно лежащие пальцы были испачканы чернилами, словно темной, запекшейся кровью.
Мне хотелось осторожно поднять его, не разбудив, отнести в постель и укрыть самым теплым одеялом, хотелось, чтобы ему было хорошо и уютно, чтобы ночные кошмары не мучили его, чтобы он никогда больше не чувствовал боли, чтобы…
Я задул лучину и тихо, на цыпочках, вышел.
* * *
Сон его, видимо, редко бывал спокойным, поэтому он так оттягивал момент его наступления. В одну из тех ночей, когда он все-таки спал в постели, я был разбужен вскриками. Он резко мотал головой из стороны в сторону, повторяя в беспамятстве только одно слово: «нет, нет, нет!».
Я потряс его за плечи, пытаясь разбудить, но это не произвело никакого эффекта. Лихорадочное «нет» продолжало звучать в моих ушах, отдаваясь эхом, как мольба о помощи, как затверженный в отчаянии колдовской напев.
— Хозяин, проснитесь! — крикнул я, уже изо всех сил тряся его.
Он громко застонал, но не мог вырваться из забытья.
— Нет… Нет!
И тогда я тихо зарыдал, опустившись на пол и закрыв лицо ладонями, потому что не в силах был прервать его пытку.
Через несколько секунд я почувствовал движение на кровати, и его рука соскользнула вниз, легко шлепнув меня по макушке. Я вздрогнул от неожиданности, приподнимаясь на коленях и глядя на лежащего. Он повернул голову.
— Бан, ты что, плачешь? Что случилось?
Увидев, что он пришел в себя, я кое-как успокоился.
— Вы никак не просыпались… Я испугался.
Он приподнялся на локте, посмотрев на меня, затем протянул руку и погладил мою мокрую щеку.
— Все в порядке, — сказал он. — Прости, опять я тебе спать не даю.
В комнате было очень темно, только слабый лунный свет пробивался сквозь закрытые створки окна. Мне трудно было определить выражение его лица.
Он встал, завернувшись в одеяло, а я машинально продолжал стоять на коленях, взирая на него снизу вверх все еще полными слез глазами. Маура перевел взгляд на меня, и тут уж не могло быть сомнений — он рассмеялся.
— Давай-ка выйдем. Здесь очень душно. — И прибавил, оглянувшись: — Или хочешь еще поспать?
— Нет, хозяин, — ответил я, вскакивая с колен. — Да и скоро уже утро, наверное…
Он кивнул, открывая скрипнувшую дверь. Я последовал за ним. Ками за все это время не проснулась, во всяком случае, ее мирное посапывание слышалось из внутренней комнаты; к счастью, из колыбельки Эль-Нор пока не доносилось плача.
Ночи стали длиннее, лето подходило к концу. Несмотря на близость рассвета, небо по-прежнему было темным, редкие облака повисли в нем сизыми воздушными мазками. Луна ушла, вся природа затихла в ожидании утра, и чистый воздух приятно наполнял легкие. Я уселся рядом с Маура на срубленный ствол одного из деревьев, когда-то украшавших двор.
Хозяин вытянул ноги в траве, и росинки, словно крошечные жемчужинки, сразу осыпали босые ступни.
— Я принесу вашу обувь, — спохватился я, быстро вставая.
— Не надо, Бан, сиди, — ответил он с легкой улыбкой. — Еще совсем не холодно. И вообще, расслабься. Насладись тишиной.
Я снова опустился на бревно, пытаясь следовать его совету. Были времена, когда мне достаточно было вот так просто сидеть возле него, глядя на звезды, ничего не говоря и не делая. Я мог часами сохранять молчание, только чтобы быть рядом.
С некоторых пор я потерял покой. Когда точно это случилось, еще в степи или уже после нашего возвращения, я не знал; но я уже не мог по-настоящему наслаждаться красотой природы и мелкими радостями жизни. Мне все время хотелось куда-то бежать, что-то делать — для него. А он никогда ни о чем не просил.
Сорвав большой лист лопуха, он приложил влажную от росы поверхность ко лбу и щекам.
— Здорово освежает.
Второй лист он протянул мне, и я тоже пропитал лицо свежей прозрачной влагой, чувствуя, как приятно обдувает кожу налетевший легкий ветерок.
Мы немного посидели в безмолвии. Затем Маура подобрал с земли прутик, и начал водить им по сырой поверхности почвы. На ней постепенно появлялись непонятные фигуры — круги, линии и точки. Я с удивлением вглядывался в них. Было еще довольно темно, я смутно различал детали, и пришлось наклониться к самой земле, чтобы рассмотреть получше.
Несколько окружностей, одна в другой, напоминали узор годовых колец на пне. Но на каждой из линий был еще кружочек, гораздо меньше размером, а в середине — большой круг, как тычинка у цветка. По сторонам всего этого были, казалось, беспорядочно разбросаны отдельные точки.
— Что это? — выдохнул я.
— Звезды, Земля, — пояснил он задумчиво.
— Где земля? — удивленно спросил я.
— Оказывается, она круглая, в форме шарика, как и Солнце. Вот она, здесь, — он ткнул прутиком. — А вот это — Солнце, мы на нашем шарике вокруг него вертимся.
— Да как же это может быть?! Мы ведь упали бы! — недоверчиво воскликнул я.
— Мы не падаем, потому что есть сила притяжения.
— Притяжения чего?
— Нас к Земле, — пояснил хозяин. — Мы притягиваемся к поверхности, поэтому не падаем с нее.
Сказанное казалось мне невероятным; и, если бы обо всем этом мне поведал кто-то другой, а не мой мудрый хозяин, я бы списал это на хмельной бред или помешательство.
— Вы столько всего знаете… — почесал в голове я.
— Всего лишь повторяю прочитанное. Ну да ладно, не забивай себе голову. Иди в дом, а я еще посижу.
Я сделал несколько шагов и остановился в нерешительности — мне вдруг захотелось услышать продолжение о звездах. Но, оглянувшись, я увидел, как он быстро стирает босой пяткой все изображения.
Небо на горизонте озарилось розовой полосой. Вставало солнце. Как же это мы можем крутиться вокруг такого маленького шарика? — пронеслось у меня в голове. Этого совершенно не может быть! Солнце встает с одного края земли и плывет по небу до другого края, а потом наступает ночь, и выходит луна. Все так просто, разве может быть иначе?..
…Только вот как же солнце снова оказывается на том краю, с которого поутру встает? — вдруг закралась странная мысль, не дающая покоя.
Однако плач проснувшейся дочки резко вернул меня к повседневным заботам, вырвав из размышлений, и я поспешил скрыться в доме, поеживаясь от утренней прохлады.
* * *
К моему удивлению, хозяин стал все чаще наведываться в наш деревенский кабак недалеко от рыночной площади, хотя раньше подобные заведения его не привлекали, и он почти всегда отказывался, когда местные парни зазывали его туда.
Однажды он не возвращался до позднего вечера, и я обеспокоенно пошел на его поиски. Долго искать не пришлось — Маура обнаружился сидящим у шаткого грязного стола в обнимку с каким-то вконец спившимся мужиком со спутанной бородой и в вонючих лохмотьях.
— Вот ты знаешь, как стержень в форл [3] заправлять? — увлеченно объяснял мой хозяин, беря пустой деревянный стакан и засовывая в него палец. — Надо прижать отверстия, чтобы крючки не выскочили раньше времени, и вставлять заостренной стороной наружу… А потом задвинуть спуск. Целишься, и… паф, — он сделал движение, резко выдвигая указательный палец в грудь собеседнику.
— Гы-гы… — беззубо хохотнул мужик. — Чего ты там талдычишь? Ты лучше скажи, дружить будем?
— Да мы ж уже дружим, — Маура потрепал его по жидким слипшимся волосам.
— Тогда отдавай кафтан свой, — оживился забулдыга. — Скрепим дружбу.
— Ты налей мне сначала, — подставил стакан мой хозяин. — За дружбу.
— Гы… — тот плеснул ему мутного желтоватого пива из глиняного кувшина с отбитым горлом. — За дружбу.
— Хозяин! — бросился я вперед, вновь обретя дар речи, когда он отпил из замызганного стакана. — Идемте! Идемте домой!
— Отстань, — отмахнулся он, даже не поворачиваясь ко мне.
— Это кто такой? — подслеповато прищурился его новый товарищ.
— Это мой друг, пришел меня забирать, — недовольно пояснил Маура. — Бан, не будь занудой, садись, выпьем.
— Давайте, парни, — мужик придвинул ко мне еще один стакан, почерневший от времени.
— Нет! — замотал я головой. — Хозяин, не связывайтесь с ним, идемте! — Я принялся тянуть его за руку, пытаясь поднять из-за стола.
— А ты, что ли, самый умный? — возмутился оборванец. — Думаешь, ты лучше нас, хрен пухлый? Да ты кто такой вообще? — Он смачно плюнул в мою сторону, но по пьяни промахнулся.
Мой хозяин, тот, кто всегда защищал меня, который парой слов восстанавливал справедливость, лишь зашелся громким смехом, откинув голову назад и трясясь на стуле.
У меня на глазах выступили слезы беспомощности, но я, собравшись с духом, наконец решительно вздернул сидящего хозяина вверх, обхватывая его за пояс и крепко прижимая к себе, чтобы не дать упасть. От него сильно несло несвежим пивом, а одежда и волосы уже насквозь пропитались едким курительным дымом, тяжелой белесой пеленой заполнявшим помещение.
— Пойдемте! — сказал я как можно тверже, хотя голос мой дрожал.
— Эй, кафтан отдай! — мужик со своей стороны резко ухватился за край шерстяной ткани, не отпуская уходящего. — Это мой кафтан! Ты мне обещал!
Я попытался отцепить его руку, при этом не выпуская повисшего на мне хозяина; но пьянчуга с силой ударил меня по пальцам днищем кувшина, и я взвыл, разом отдернувшись и едва не упав на пол вместе со своей ношей.
— Что вы тут за базар развели, свиньи? — направился к нам один из распорядителей кабака, на ходу вытирая руки засаленным полотенцем.
— Он мой кафтан стырил! — ткнул пальцем мужик в моего хозяина. — Я за его выпивку заплатил, а он, мразь неблагодарная, последнюю одежку с плеча стянул! — Пропойца жалостливо захныкал, уперев сморщенное лицо в ладонь.
— Возвращай, тварь, а то силой снимем, — жестко бросил распорядитель, потирая костяшки пальцев, собранных в кулак.
— Это же его кафтан! — гневно выкрикнул я. — Он его не крал!
— Ты чего пасть разинул, щенок? — тот презрительно смерил меня взглядом. — Ну-ка оставляйте краденое, и вон отсюдова!
За его спиной уже маячили несколько работников кухни, грозно насупившись.
Оттолкнув меня, хозяин кое-как выпрямился, сдирая с себя верхнюю одежду и кидая ее бывшему товарищу по пьянке.
— Бери.
— А ты еще вчерашний долг мне не вернул, — окончательно обнаглел мужик. — Ра́лти, он мне вчерашний долг не вернул!
— Возвращай, что должен, — невозмутимо кивнул Ралти, ковыряя в зубах щепкой. Видимо, этот пропойца был их завсегдатаем и одним из самых ценных посетителей.
Маура дико посмотрел исподлобья на говорившего, и я почувствовал, впервые с того происшествия с Эль-Эданом, как ощутимо накаляется и без того душный спертый воздух в кабаке.
— Не надо,
