В это время собаки с радостным лаем кинулись к ближайшим кустам и оттуда вышли два парня. Они шли согнувшись, держась за живот и громко смеялись. Я бы сказала – ржали. Они долго не могли ничего сказать сквозь смех, а собаки прыгали вокруг них и весело лаяли. Я тоже чуть не залаяла: люди пришли.
– Чего ты туда залезла? – еле проговорил один из них сквозь смех. Они уже несколько минут слушали за кустами наши разговоры и еле сдерживались от хохота.
– Так ваши собаки меня загнали. Ни за что, ни про что накинулись сворой и чуть не загрызли.
– Как это ни за что? – спросили, гогоча парни, – Они охраняют стадо на лугу, а тут вдруг подкралась какая-то мадам и чуть не увела корову.
– Какую корову? Да я и близко их не видела. Так вы пастухи? Уведите своих собак подальше, – выкрикнула я в запале.
– Да мы че! Мы уйдем! Только как ты слезешь с дерева? – проговорили они, хохоча, а сами глазами так и стреляют по мне с головы до ног.
И тут я посмотрела на себя. Боже ж ты мой! Юбка моя была местами разодрана.
Ой, а где это я так разодрала ноги до крови и на бедре ссадина. Ничего себе картинка: юбка почти в лоскуты порвана , ноги в крови, а я беседу веду с пастухами. Ужас какой!
«Ой, а как же я слезу? Высота то какая! – подумала я, – И как это я залезла на эту верхотуру?»
Пастухи увидели, как изменилось мое настроение, все поняли и прогнали собак прочь. Те, слегка погавкивая и порыкивая, нехотя ушли. Им, наверное, тоже было интересно увидеть, как я буду слезать.
А я, ухватившись руками где за ствол, а где за ветки, и прижимаясь грудью и животом к стволу, заскользила вниз. Наконец мои ноги нащупали ветку, и я остановилась передохнуть. Смотрю, а юбка порвалась еще сильнее, и в нескольких местах я снова ободрала ноги о кору ствола. Так я спустилась метра на полтора и теперь с ужасом смотрела вниз.
Пастухи поняли мое состояние и хотели помочь.
– Нет! Нет! Не надо! – закричала я, – вы же видите в каком я виде?
– Так шо мы на пляже не были? Видели и не таких!
– На пляже видели, а на дереве нет! – категорически отрезала я, представив, как они снимают меня с дерева окровавленную и почти без юбки.
Парни пожали плечами, улыбнулись и отошли подальше.
В общем, когда я соскользнула на животе по стволу дерева и коснулась ногами земли, ноги сами подогнулись и я легла возле дерева, обняв ствол. Сил подняться не было.
– Девушка, вам помочь? – услышала я, но промолчала, так как мне уже все было безразлично. Главное, что я слезла.
Через некоторое время пастухи принесли воды и какую-то накидку. Они напоили меня водой и смыли кровь на ногах.
– Тысячелистник кровь останавливает, так еще чистотел может, – приговаривал пастух, промазывая разодранные места соком раздавленного стебля тысячелистника.
Тут же рядом ходили собаки, поглядывая на меня с сочувствием. И я их не боялась, а они даже не рыкнули ни разу, а только виляли хвостами. Понемногу я успокоилась и попросила пастухов помочь дойти до пансионата.
Один из них пошел впереди, выбирая дорогу среди густой травы, а второй придерживая меня под руку шел за ним.
По дороге они рассказывали разные веселые случаи, а собаки бегали то рядом, то с лаем кидались вперед или в сторону. И совсем мне было не страшно с бегающими рядом собаками. Только очень болели мои ободранные ноги и особенно ссадинана бедре.
Странно, пока стояла на дереве ничего не болело, а сейчас так хотелось постонать, повсхлипывать, но перед пастухами было стыдно.
Вот так я отдохнула в пансионате по горящей путевке. А во всем виновата моя привычка в одиночку ходить-бродить или что-то, кого-то искать.
Не ходи на луг,
Он не наш с тобой.
Его бесов плуг,
Весь вспахал весной...
Марковцев Ю.
сильно переживала за героиню, пока читала