беспрекословного альфа-льва всего гостиничного прайда. Первой это в присутствие Хазина отметила Ева:
– А вы заметили, как вырос в отеле рейтинг нашего босса? Может в салфетках и наволочках он еще не Копенгаген, но во всем остальном тотальный господин.
– Мелкобриты за алчность его тоже больше полюбили, – согласился с ней Жорка.
– Вы сейчас накаркаете! – сердито осадил их Алекс.
Под карканьем он подразумевал ситуацию с Люсьен, каждый день ждал от нее какой-нибудь скандальной выходки, которая и его ославит, и до Веры дойдет. Но нет, обиженная горничная никакого скандала не закатила, две недели походив с оскорбленным видом, она вторглась к нему в новый кабинет со словами:
– Можешь радоваться – расходоваться мне на квартиру не придется. Бог услышал твои молитвы, у меня случился выкидыш.
– Если тебе так неприятно на меня смотреть, – отвечал он ей, – давай переведем тебя в хазинский магазин с хорошей зарплатой.
– Я подумаю, – горделиво бросила она, хлопая за собой дверью.
Эта неприятная сцена надоумила отельера снова призвать в пристройку рукастых молдаван и поручить им сделать дополнительный тамбур возле двери кабинета с тем, чтобы из него было два выхода: один в «Бирему», а другой в коридор, ведущий в подъезд соседнего дома и на выход в соседний двор. Когда их работа была закончена, получилось совершенно автономное кабинет-жилище, куда Алекс уже редко кого пускал, используя для разговора с персоналом кабинет Софочки или банкетный закуток Буфета.
15
Сильные осенние дожди умерили поездки на Фазенду, где отныне ударными темпами пахали новгородцы Агеева. В «Биреме» и Клубе все катилось установившимся порядком, беспокойства не доставляли ни Лэнгвидж Скул, ни Боксерская студия.
Жизнь Копылова даже обрела свой распорядок дня. Если прежде они просыпались с Верой одновременно, то с тех пор как она стала допоздна просиживать над своей заказной книгой, он предоставил ей возможность спать до восьми часов.
Сам обычно просыпался где-то в половине 6 утра. Но до шести непременно просто лежал в постели, прикидывая предстоящий день. Ежедневника принципиально не вел, полагаясь на собственную память.
6.00 – 7.00 – Шел в кабинет и, проверив электронную почту, садился на велотренажер, надевал наушники, брал в руке переключалку и крутил педали, путешествуя по русско-английско-испанским теленовостям, благо «тарелка» за окном это позволяла. Потом 15 подтягиваний на турнике и 20 уголков для пресса. Далее душ и легкое чаепитие с творожным сырком.
7.00 – 8.00 – Инглиш: 10 страниц англо-русского словаря и 30 страниц какого-либо англоязычного романа.
8.00 – 8.30 – Снова под бочок к Вере. Пять суточных интимов давно сменилось у них сперва на четыре, потом на три интима, но от двух обязательных любовных подвигов утром и вечером он не согласен был отказываться ни за какие коврижки. «Стена секса», – тихо шептал ей на ушко, и еще не проснувшись, она с улыбкой поворачивалась к нему.
8.30 – 9.45 – 40 страниц чтения институтских учебников и плотный мясной завтрак с кофе и пирожным, так чтоб до вечера есть уже не хотелось.
9.50 – Вера шагала триста метров до своей библиотеки, а он загружался в «Шкоду» Сенюкова и ехал в «Бирему».
10.20 – 18.30 – Отельерство или выезд на Фазенду. Непременно стремился каким-то образом прочитать 30 страниц русской или испанской беллетристики и урвать часик на послеобеденный сон в машине или служебном кабинете.
18.30 – 22.00 – Либо встреча с Верой где-либо в центре, ужин в кафе или ресторане, поход в кино или в театр, либо прогулка с Хазиным по неприметным улочкам центра города с выбором нужных точек для сообщений и ухода от слежки, либо тоже с Хазиным тренировки в Боксерской студии, и тусовка в Клубе с мелкобритами.
Когда у Веры были выходные, они и вовсе могли уехать куда-нибудь в парковый пригород на весь день на демократичной электричке.
22.00 – 24.00 – Проверка у Веры ее заданий по инглишу, новая порция теленовостей, половинка какого-нибудь советского фильма (сказки или комедии) и непременно дела любовные: с чувством, толком, расстановкой.
Слабым звеном в этом джентльменском наборе оказались, как ни удивительно, два обязательных интима, вместо того, чтобы утихомирить мужской голод жениха, они только еще сильнее разжигали его. С изумлением замечал Алекс, что и женская половина человечества не только в «Биреме», но и даже на улице, проходя в метре от него, как-то тоже более заинтересованно посматривает в его сторону, словно какие-то непонятные флюиды, исходящие от него, подают им некий призывный сигнал. Положил себе за правило перед самым выходом из дома принимать горячий душ – не помогало. Принимал рассеянный глубокомысленный вид – тоже без толку. Позже где-то вычитал, что простодушных женщин часто провоцирует сам вид мужчины: с аккуратной прической, мужественной небритостью, ухоженными ногтями, всегда свежей рубашкой, чистой обувью, четкостью в словах и поступках, ровным отношением к любому и каждому. Ну что ж, это есть у меня, определил он и немного на эту тему успокоился.
У Люсьен родители с дачи уже вернулись, но она обрела ключи от квартиры своей подруги, которая работала по вечерам, и их свидания раз-два в неделю переместились туда. Решительно взялась за дело и Лара, столь долго показывала ему исподтишка выразительные знаки, что он в конце концов сдался: ладно, показывай свой суперсекс. Думал, этим все и ограничится. Не тут-то было! Неделю спустя она принесла медицинскую справку о своем здоровье и сказала, что хочет быть его четвертой женой – не прошли даром слова о многоженстве, брошенные им на дне рождения Хазина.
– Только у меня железное условие – не меньше трех сексов в неделю, чтобы я на других мужиков не западала.
– Ты совсем очумела! На фига тебе это нужно! – даже возмутился он.
– Ну я не виновата, что ты мой герой. Хочешь избавиться от бедной девушки – продай меня кому-нибудь.
– И продам! Найду самого мерзотного мужика и продам, – грозился Алекс.
Особо придумывать им с конспирацией не приходилось. Наличие в их Пристройке Роди-Дениса было хорошим прикрытием, ну, а когда те убывали с мелкобритами в Мариинку или филармонию, то дверь на замок и вперед. Сам он инициативы, как и с Люсьен редко когда проявлял. Но на ее вопрос: «Побаловаться не хочешь?» – увы, отвечал положительно.
А были еще юные завсегдатайки Клуба, которым ужасно нравилось дразнить отельера курением тонких сигарет или просить «угостить девушку бокалом шампанского». Тут главное было не остаться с игривой особой в закрытом помещении наедине, где рефлекс оказывать женщинам секс-уважение мог взять верх.
Слава богу, до мелкобриток дело пока не доходило. Для них он, несмотря на видимость дружбы, продолжал оставаться человеком низшей расы – ну и с нашим вам удовольствием! Зато неожиданно удружил Жорка, привел из универа двух прелестных черноглазых кубинок: мулатка Даина была из соседней с ним группы, квартеронка Селия – ее подружка с третьего курса. Показал им «Бирему» как главную достопримечательность Питера. Кубинки владели английским еле-еле, поэтому князьки, понтов ради, принялись обращаться к девицам только по-испански, изредка добавляя русские слова. А так как Даина-Селия оказались завидными болтушками-хохотушками, то английская речь в тот вечер, к удивлению всех присутствующих, и вовсе оказалась не в чести. Узнав, что Алекс – еще и владелец отеля, шоколадки тут же попросили дать им какую-либо работу. Уж не путанами ли ко мне хотят? – насторожился Копылов. Но девушки претендовали лишь на четверть ставки официантки или горничной по вечерам – им чудовищно нужны были деньги.
– А если устроить школу кубинских танцев? – нашел иной выход Жорка. Тут же в фойе Клуба нашли музыку румбы и сальсы, и гостьи выдали столь зажигательные танцы, перед которым померк даже рок-н-ролл Алекса с Ларой.
– Все, заметано, мы с Георгием ваши первые платные ученики, – объявил Копылов.
Под Танцпол определили подвальный тренажерный зал, откуда тренажеры перенесли в другой закуток, а в новоявленном Танцполе устроив цветомузыку и развесив зеркала. Поначалу учеников у Даины-Селии были только Алекс с Жоркой. Но закрытый характер танцевальной студии сделал свое дело: на платные занятия три раза в неделю сперва записались Лара с Евой и Люсьен, следом еще с полдюжины учениц Лэнгвидж Скул, затем и Оливия притащила туда упирающегося Томаса. В общем, то, что не удалось Ларе с блеском получилось у кубинок. Три несчастных кавалера на дюжину танцорок – это было что-то! Зато им уже и к тренажерам отпала нужда подходить – каждое занятие облегчало мужиков на полтора килограмма живого веса, оттуда бегом только в душ. Единственным минусом кубинок было то, что они вели себя как настоящие хинитеро – ресторанные разводилы. Но почему бы и не позволить им небольшое угощение, хотя бы за приятность общения на испанском!
Быстро уразумев, что никто не рвется за простую выпивку затащить их в постель, девушки сами вышли на охотничью тропу. Даина положила глаз на Хазина, а Селия принялась охмурять Алекса. На ее завлекательные ухватки под пронзительными взглядами Евы, Люсьен и Лары совсем не воспламеняли его и, чтобы положить им конец он не придумал ничего лучше, как признаться Селии, что является геем, но так в России за это расстреливают, то лучше, если она никому об этом не скажет.
Тем не менее, Люсьен, не веря ему, бушевала:
– Еще и негритянку завел! Русских баб ему не хватает. Вере все расскажу.
– Отлучу от простого женского счастья, – смеясь, урезонивал он ее.
Свою новую отельерную он для любовных утех принципиально не допускал, предоставляя дамам возможность самим выбирать другое место романтической встречи. Выговоренное им у Веры право один день в неделю не ночевать дома оказалось весьма ценной штукой, именно благодаря тому, что это была действительно ночь без баб, когда можно было побыть в одиночестве и без помех обдумать все последние события и наметить план своих ближайших действий. И отельерная в Пристройке куда он мог незаметно, как войти, так и выйти, как нельзя лучше способствовал этой Ночи Робинзона. Особенно трудно было с Люсьен и Ларой: одна постоянно рвалась «заправить» боссу постель, другая пыталась «побаловаться» на его узкой тахте. Пришлось неразумных гурий выпроваживать буквально в толчки: «Тихо, дорогие гражданки, Чапай думать будет»!
Окончательно избавившись от их ночных посягательств, Алекс созрел и до новой инициации Веры. Без всякого предупреждения после театра повел ее не домой, а в «Бирему», вернее в свою отельерную. Тихо, никем не замеченные пробрались из соседнего двора сперва в подъезд, потом в тамбур и в офис.
– Это и есть твой служебный кабинет, где ты раз в неделю ночуешь! – Вера и не пыталась скрыть разочарования, оглядывая столик с двумя компьютерами, небрежно застеленное односпальное ложе, 20-дюймовый телевизор и электрочайник с пачкой печенья и намеренно не помытой чашкой (чтобы не видно было нигде женской руки).
Он едва удержался, чтобы не включить на компьютерах мониторинг отельных видеокамер – трудно было предсказать, как она отнесется к слежке за персоналом и постояльцами. Вместо этого предложил ей романтическую ночь под
Реклама Праздники 12 Июня 2024День России 14 Июня 2024День работников миграционной службы 21 Июня 2024День кинологических подразделений МВД России 18 Июня 2024День медицинского работника 22 Июня 2024День памяти и скорби Все праздники |