Этот рассказ не о том, как сохранять верность и предлагать взамен чего-то: обязательно ведь потребуют что-то взамен? А о том, что эта "субстанция" не имеет веса, но при этом может весить целую жизнь. Вот так и начнём.
Он жил неподалёку. Проводил время с друзьями и выпивал: сначала понемногу, потом целую бутылку и не замечал, добавляя и добавляя к ней всё больше. Потом заболел и целый год лечился, и, наконец, выздоровел. К тому времени бабушка умерла (жил только с ней, родители бросили в детстве), в квартире один остался, привёл жену – девушку двадцати пяти лет. Её так же бросили родители в детстве, но она детдомовская, а это значит, что всё общее – привыкай. Как привыкнешь, когда: "У Васи сегодня день рождения, мы подарим ему твою рубашку, ты всё равно в неё не влезаешь, а ему подойдёт", – и не терпела возражений. Муж терпел долго, подчиняясь прихотям жены.
- У них же свои ро... жёны, мужья есть, – говорил муж.
- Были бы, не ходили бы как оборванные. Что тебе жалко? Жалко, – сама себе отвечала.
Галя (её звали Галя) нечаянно запила: то с подружкой пропустит, то с бывшим детдомовцем встречу назначит. Муж не терпел запаха спиртного: боялся сорваться. Говорил ей:
- Галя, Галюся, прошу тебя, не пей.
- Не учи меня жить, ладно? – говорила Галя бабским голосом не терпящим возражения.
- Ладно, пей, тогда я ухожу или ты... уходи, – квартира общая: кто хочет, тот и уходит.
- Ты уходи. На черта ты мне сдался такой нравоучитель. Правильный штоль? Уходи, не мешай мне.
Муж ушёл, благо было к кому: друг пригласил пожить у него. Жена квартиру сдавать стала, деньги себе на выпивку, а сама к подруге: принимает, не отказывается. Несчастны оба, но виду не подают, здороваются при встрече.
- Как поживаешь?
- Хорошо. В квартиру не ходи, там у меня... гость.
- Что так? Знать не должен?
- Должен или нет – не ходи. Понял?
- Понял. Галя, понял. Как только пойму в другой раз... смотри у меня, Галя.
Галя не изменяла, нет, просто пила, пила много, до запоев дело дошло. Но ни-ни, так и говорила: "Мужу ни-ни, не изменяю, это не про меня".
Однако и это не жизнь для семейной пары. Вот уже друг возвращается из долгой командировки, пора выезжать. Куда? К Гале в квартиру. А у Гали квартирант живёт.
- Ну что ж, с квартирантом переночую, если ему некуда идти.
Живут вместе, Галя у подруги по-прежнему, возвращаться не желает к чужому мужику (это она своего мужа чужим уже называла). Ладно, всё бы хорошо, да квартирант просит скинуть "квартплату": "Не один живу", – говорит.
Ладно, Галя получает меньше, а пить привыкла помногу.
- Чтоб ты сдох! – говорит мужу при встрече.
- Галя, за что? Что я тебе сделал?
- А ничего, чтоб сдох и всё!
Где работала Галя, не скажу, но там терпели её выходки и невыходы на работу. Вызвали мужа однажды, говорят ему:
- Галя ведь ничей ребёнок, детдомовский: как вы можете с ней так? Не отпускать к подруге, ругать? – и много ещё наговорила на мужа Галя, детдомовский ребёнок.
На что Галин муж ответил:
- Все "дети" как "дети", я их всех знаю, Галя познакомила, работают, есть даже инженер, выучился, так что несчастья Галины, – постучал по виску, – вот где, – и ушёл.
Заболел скоро и умер.
- Как так? – причитала Галя. – Меня бросил, а я верна ему была всю жизнь, – и плакать не переставала девять дней.
Платок чёрный не снимала, так и в гроб положили вдову в чёрном платке. Умерла внезапно, под колёсами машины: не разобралась, в которую сторону надо двинуться после сигнала водителя "посторонись(!)".
Вот так и закончилась верность "до гроба". А кому эта верность угодила? Семейная жизнь не сложилась – начни другую: разведись по-доброму и продолжай жить, не травя, не оскорбляя друг друга.
И ещё напоследок. Галя умерла не от того, что время наступило для неё, а от пожелания смерти человеку, несущему за неё долю ответственности: за нравственный облик и материальное благополучие (он не выгнал квартиранта, а позволил жить, выплачивая Галине полагающиеся деньги).
