победами готовы перейти Оттару всей доступной мощью и дойти до самого Тенрис-Атол, оставляя за собой пепелища людских королевств. И единственным проводником негласной воли Нойды, воли Духов в Орде, был Шакрок.
Он понимал всю возложенную на него ответственность. Ни поддаться жажде крови. Ни опьяняться победами. Ни погибнуть, не обернув Орду отступать к Баздангу. И перекрытые людьми переправы, изначально смущавшие Шакрока, - сейчас вселяли в него некое спокойствие. Он сможет остановить свой клан, он сможет вернуться и вселить смятение в Грахуса и “Блуждающих волков”, отброшенных вовремя подоспевшими к берегам людьми. Но Шакрок не был уверен, что смог бы развернуть орду, поддавшуюся жажде насилия, и неумолимым маршем вклинивающуюся в земли людей.
Духи наблюдают за ним. Духи поддержат и оберегут его в исполнении их воли. В жертве Орды, во спасение всех.
Вождь тронул бока ездового волка пятками, и зверь трусцой засеменил вниз, к горящему поселению.
Резня продолжалась. Дым застилал все вокруг, звенел предсмертными криками ужаса и боли, гортанными кличами орков и хрустом перегрызаемых волками человеческих костей.
Шакрок восседая на широкой спине бурого волка медленно шел по наполненным ужасом улицам города. Мимо селянина, отползающего на спине от надвигающегося на него воина, крестьянин уперся спиной в глинобитную стену горящего дома, попытался удержать удар меча, выставив локоть, прикрывая искаверканное ужасом лицо. Но темная орочья сталь разрубила руку и череп бедолаги.
Мимо огромного ездового волка, чей наездник выгребал пожитки из грозящего обвалиться пылающего здания. Волк вгрызался в лицо человека, трепал голову из стороны в сторону.
Мимо воинов, демонстрирующих друг другу свою удаль. Один из них перекинул конец веревки через торчащую стропилу, - натянул, поднимая над землей молящего о пощаде человека с петлей на шее, второй, разгоняясь на волке промчался мимо висельника, разрубив его пополам.
Пред вождем промчался волк, сжимающий в зубах человеческое дитя, чью мать, под ее мольбы и плачь тащили в уготованный для сожжения сарай.
На небольшую площадь дюжина орков сгоняла мужчин, где им поставленным на колени, было суждено принять смерть от орочьих мечей.
Землепашцы и ремесленники не способны противостоять воинам орды. Они почитаются орками слабыми и недостойными уважения. Пищей для волков и омовением для клинков.
Орда уважает только силу…
И сила явилась. В блеске рыцарской кавалькады расплескалась на тонком участке суши между мутной водой топей. В монолите стройных шеренг тяжелой пехоты, образовавшей фронт под стягами алого вепря на болотно-зеленом поле с золотой каймой.
Орки, изголодавшиеся по битве, бросили наскучивший разбой и сгрудились вокруг вождя, свистом призывая своих волков. Перепуганные горожане, коим посчастливилось остаться в живых, бросились навстречу своим спасителям. Орки даже не обращали на них внимания.
Шакрок желал бы отступить, заманивая отряды людей к Баздангу, куда они должны были явиться по плану Нойды окрепшими, в достаточном расположении сил, для сокрушения слуг Бездны.
Но воины рвались в бой. Жажда крови клокотала в них, с каждым днем делая их все свирепее и неуправляемее. Не рискнув потерять контроль над своим кланом, вождь «Обрекающих молотов» решил дать бой. Сил на первый взгляд доставало, чтоб отбить атаку и заставить людей стянуть подкрепления. Но он еще не знал, как Эрн Тенсилор способен воевать.
Засвербели тетивы орочьих луков. Застрекотали и защелкали арбалеты людей «Яблочной свиньи». Пехота Тенсилора захлюпала по грязи топей.
Волчьи наездники сдерживали скалящихся зверей, понимая, что пока люди не выйдут на твердую землю, атаковать их верхом, опасно.
Под свист стрел и стрекот арбалетов, тяжелые латники людей вышли на сушу перед горящим за спинами орков поселением. Замерли, спиной у кромки воды, под устрашающими «штандартами» отсеченных орочьих голов.
Кровавые трофеи людей только распалили ярость орков. Под протяжный, рычащий боевой клич, клан «Обрекающих молотов» пошел в атаку под предводительством своего вождя.
Этого и ждал Эрн Тенсилор, тронувший бока лошади, как только на задымленном участке суши началась рубка. Конница разъехалась в разные стороны, расправилась словно крылья могучей птицы, обходя сражающихся с флангов.
Кровь быстро окрасила воду, а топи обмелели от трупов. Рык волков, ржание коней, рев идущих в атаку орков, и гул огня смешались над местом битвы.
Вовремя заметив фланговые охваты врага, Шакрок отдал приказ к отступлению, направив волчьих всадников на встречу прорубившимся через терновник на севере, и прошедших мелководную заводь на юге, рыцарей.
Клан отходил по улицам разоренного городишка, окутанных черным дымом и зловонием смерти. Отряд Сигурда, ворвался в город следом за ними, рубя отстающих ордынцев.
Вождь спешил занять возвышенность, с которой они недавно атаковали селение.
Но Тенсилоры не зря, испокон веков, слыли славными охотниками. Эрн мог ставить силки и устраивать облавы на любого зверя, от кролика до медведя. И орки не были исключением.
Увлеченные разбоем, ордынцы не заметили, как всхолмье заняли стрелки и данагская дружина улдранских федератов, под командованием хэрсира Рогвольда.
Забравшихся на пологий склон холма орков, засыпало стрелами и ошарашило перекрестной арбалетной стрелой. Сразу шестнадцать лучших воинов Шакрока повалились вокруг него под свист стрел и болтов, своими телами дав вождю спастись, прикрывшись щитом.
Застрельщики «Яблочной свиньи» стреляли из-за зарослей терновника и мескита. Стрелы вспархивали из-за темного папоротника. А на один из флангов надавили данагские берсеркеры и хускарлы хэрсира Рогвольда, во главе с ним.
«Силки» на орков, расставленные Эрном Тенсилором сработали безукоризненно, заставив тех покинуть холм, так же стремительно, как они на него забрались. Сгрудиться в лощине и созерцать, как на возвышенности расправляет крылья рыцарская конница.
Эрн вышедший вперед своих всадников поднял забрало шлема, чтоб оно не заглушало его пламенного воззвания.
-За моего отца! За Эрдвол и Данфератт! – Он обнажил меч, воздел его к небу, привстал в стременах и острия клинков замерцали на солнце, выше воздетых на пики орочьих голов. – За короля и Даз-Ремат! – громогласно проревел Тенсилор, глухо добавил: - В отмщение!
И конная лава покатилась с холма наперегонки арбалетным болтам с флангов.
-Стена щитов! – скомандовал Шакрок. Но сомкнутый строй орочьих щитов не выдержал стремительного натиска кавалькады. Смялся. Разлетелся в стороны. И дрогнул перед безысходностью, обернувшись в бегство.
До берега Южной Оттары и контролируемых там переправ, «Обрекающие молоты» Шакрока не добрались, удобрив собой болота и поля, запрудив старицу к югу от места битвы. А несколько сотен орочьих голов стали очередным охотничьим трофеем Эрна «Яблочной свиньи», и самым ценным предметом гордости, стала голова вождя орочьего клана «Обрекающих молотов», - Шакрока.
