Какая-то женщина кричала в моём сновидении - то ли звала кого-то, то ли проклинала.
Крики её, будто вырванные из сердца, надрывные и стонущие, я видел явственно - перепачканные кровью
слова летали вокруг меня, как огромные божьи коровки, задевали мои волосы и тыкались в грудь. Я истово
отмахивался от их назойливости. При этом самой женщины не видел, и это внушало мне страх.
Не иначе ночные демоны демонстрировали мне свой иллюзион ужаса. Казалось, ему не суждено закончиться
никогда...
Возвращение к реальности было ещё страшнее - проснувшись, я обнаружил вокруг себя всю мою семью.
В руках у них горели свечи, по щекам текли слёзы.
- Вы чё? С ума все посходили? - вскинулся я. Они взвизгнули хором и бросились из помещения, застревая
в дверях спальни. Затоптали в суматохе мою тёщу, и она, бездыханная, осталась лежать на пороге.
- Идиоты! - закричал я им вослед, -- объясните мне, что происходит.
По очереди, с опаской глядя на меня, они вернулись, привели в чувство тёщу, и, заикаясь, поведали
о событиях прошедшей ночи.
Начал орать я в третьем часу, махал руками, как-будто отбивался от неких сущностей, стонал, покрывался по'том.
А под утро зарыдал: "Умер! Умер во мне писатель. Прозаик и драматург... ибо поэт сдох лет на десять раньше!
Передайте на Фабулу, чтоб достойно помянули и поменьше печалились. Не я первый, не я крайний стоял
в очереди за славой.
Прощайте, мои дорогие читатели и нечитатели!!!"
Потом дёрнулся, посинел и, вытянув ноги и вывалив язык, перестал дышать. Пульс не прощупывался.
Вот они и подумали, что пора возжигать свечи и шептать молитвы Богородице...
И, о Чудо - я воскрес!!!
- Так вот, оказывается, как в людях умирают писатели - мучительно, страшно, в бреду, - подумалось мне.
А почему бы не написать обо всём этом? Прямо уже. Закрепить, так сказать, на века!
И я в одних трусах бросился к компьютеру...
