«Если б не было тебя».
День не задался. На продуваемой ветрами улице крапал дождь. Было сыро, холодно и не уютно. Немногочисленные прохожие спешили, не задерживаясь возле разложенных моих пейзажей и натюрмортов, заботливо накрытых плёнкой.
Всё правильно, ну кого сейчас может интересовать моя мазня, когда вон что творится на улице. Вечерело, дождик сменился на медленно падающие хлопья снега, стали постепенно зажигаться огни. Напротив, того места где я расположился, озарилась витрина любимой кафешки, загорелась и её вывеска, с пропущенной буквой, «*ОКИ ВОДЫ». Хотелось быстрей в тепло этого заведения, выпить горячего чая, ну и бутер какой ни будь проглотить. В кармане нащупывалась мелочь, должно хватить. Ну, всё подумалось, больше ждать нечего, и для собственного успокоения решил, досчитаю до ста, и буду собираться.
Смахиваю снежинки с багажной сумки. Вдруг окликнули - Добрый вечер. Поворачиваюсь и узнаю сегодняшнего единственного посетителя, старика в длинном, чуть мешковатом пальто, который ещё днём приценивался к одной из работ. – Вижу, не идёт продажа? – Нет, не идёт. Он заглядывает ко мне в глаза, своим чуть умоляющим взглядом, вопрошает, - Ну, что, может всё же, уступишь? Указывая на приглянувшийся ранее ему городской пейзаж. – А, Ваша взяла, в надежде быстрей собраться и отчалить, бережно упаковываю ему в пакет работу. Замечаю на его лице удовлетворение от этой сделки. Уф, всё! Думаю уже не о чае, а о чём - то посущественней.
Собравшись, быстрым шагом направляюсь в кафе, на ступеньках смахиваю с плеч остатки снега. Вхожу, пока ещё зябко. Меня встречает пустота зала. Прохожу за дальний столик, моё любимое место, где можно смотреть через витрину на проходивших мимо людей. Кладу у стены свой скарб, скидываю куртку на вешалку. Всё, я готов к более приятному времяпровождению, чем торчать на промозглой улице. Из посетителей, я один, подхожу к стойке буфета, здороваюсь со скучающей тётей Валей – буфетчицей, крутящей ручку приёмника, в надежде поймать любимую композицию, на Ретро FM.
- Что, не идёт торговля, тёть Валя? Потираю руки, стряхивая с себя остатки зябкости. – Я, тоже вижу, у тебя не лучше, давно наблюдаю за тобой в окно. Заказываю себе 50 грамм коньяку с долькой лимончика, горячий шоколад и бутерброд с сёмгой. В предчувствии приятного вечера, на маленьком подносе несу содержимое к столику. Заиграла музыка, Джо Дассен, с композицией, «Если б не было тебя». От глотка горячего шоколада и музыки, становилось тепло и уютно, за витриной, как стереоизображение, валил снег.
В дверях появился тот самый старик, купивший, только что мою картину. Сбив с истоптанных ботинок снег, направился к стойке. Сделав свой заказ, повернувшись с подносом, увидел меня. Заулыбался. Приблизившись к моему столику, с теми же вопрошающими глазами, как давеча, спросил – Можно к Вам? Честно, мне не хотелось с кем - то ещё делить мой уютный вечер, но из вежливости, взглядом пригласил его присаживаться. Тот, суетливо стал расставлять свою снедь: грамм сто водки в круглом графинчике, гранёный стакан и жареную картошечку с котлеткой, увенчанные сверху двумя ломтиками хлеба. Скинув своё пальто на вешалку, присел напротив меня.
Неожиданно представился, - Вениамин Карлович, труба. Резануло мой слух, стал более внимательно его разглядывать. На слегка испитом лице, проглядывались остатки былой интеллигентности, седые кудрявые волосы, тонкие пальцы, лицо не лишённое черт благородности выдавало в нём человека творческого. Даже стало интересно.
- Где же ваша картина, которую вы купили? Спросил с интересом я. – А я, тут недалеко живу, занёс её, и вот тоже решил теперь зайти поужинать. Налил себе немного из графинчика, залпом выпил, преломил краешек хлебушка, занюхал, взглядом приглашая меня сделать то же самое. Сделав глоточек коньяка, надкусил дольку лимона, оттеняя терпкий вкус напитка. После второй порции выпитого, старик стал немного вальяжней. – Вот почему, мне эта Ваша работа приглянулась, как Вы думаете? На той работе были изображены центральная улица нашего города, с домами эпохи Сталинского ренессанса, и парочка взявшиеся за руки, идущие под светом фонарей. – Представляете, мне это навеяло о былом, где я так любил одну девушку, а она вышла замуж за другого. Откровенность старика слегка ошарашила, но стало интересно. Уловив моё участие к сказанному, старик стал повествовать мне свою историю. В его рассказе, я находил все краски и душевные струнки моей, собственной жизни, как будто он читал мою историю. Забытые душевные раны отозвались болью в душе. От выпитого и нахлынувшего воспоминания становилось грустно. Старик, закончив свой рассказ, замахнул последнюю порцию водки, доедал свою котлету. В кафе, стали заходить люди, стало шумно. – А ведь мы с Вами счастливые люди, подытожил я. Тот вопросительно посмотрел на меня. – Мы любили, и пронесли это чувство, через всю жизнь, не оскотиневшись, не ругая её за такие превратности и испытания.
Охмелевший Карлович, как мне показалось, не очень то и понял меня. Он суетливо поднялся, собирая посуду, направился за добавкой. Я стал собираться, идя к выходу, заметил, что мой собеседник, с новой порцией горячительного, уже подсел за столик к молодой парочке и о чём то весёлом им повествовал. Я хотел кивнуть ему прощальным жестом, но он уже был погружён в другие события и других слушателей. Что ж, всё правильно, окунул меня в мои воспоминания, не знаю, видимо я располагал его к этому, и уже он, видя других, более счастливых людей, веселит их. Да, интересный старик, ни чего тут не скажешь. На выходе играет та же мелодия, «Если б не было тебя».
Выхожу на улицу, снег уже с лихвой украсил своим декором ветки голых лип, шапками накрыл ёлки, стало глухо и тепло, неоновый свет реклам и фонарей указывает мне дорогу, на которой ещё местами он таят. А ведь, через два месяца Новый год, надо будет пожелать себе счастья. Как хочется счастья.
