Тяжёлым оказался для Аллы этот год. Почти ежедневный подъём ни свет, ни заря и короткие ночи для сна давали о себе знать. Но она не жаловалась своим родным людям. Ведь нелегко приходилось и Владиславу. Он тоже после работы сидел над учебниками и ложился в кровать вместе с Аллой. Да и Вере приходилось весь день возится с племянницей. Она уже ходила сама на своих ножках и теперь делала только то, что ей заблагорассудится. Она по-своему изучала мир, который окружает её. Первым её словом стало слово «мамамама». Алла гордилась.
- Я всё время думала, что первым словом у моей дочери будет слово «тётя», оказывается всё-таки «мама», - говорила она мужу. А Вера только улыбалась. Это она научила её говорить «мама». И теперь, когда они оставались с девочкой наедине, Аня звала её мамой. Но Вера поправляла и просила называть её Вера. Та улыбалась и дойдя до кухни, рассыпав по полу муку или горох громко смеясь звала «Вея!!!»
А Вера только разводила руками и начинала убирать за своей милой племянницей. Она не ругала девочку, а просила больше так не делать. Аня только громко смеялась и, как только ей удавалась улизнуть от тёти Веры, она тут же начинала хозяйничать на кухне. Вера начала все шкафчики завязывать шнурками, и тогда маленькая хозяюшка возмущалась и начинала громко ругаться. Конечно, ничего, кроме «Вея ка-ка» разобрать было нельзя, но Вера отлично понимала, что имеет ввиду Аня.
Научилась Аня, к радости Владислава, говорить «папа». Да ещё, как громко и весело, что у мужчины в глазах щипало и на душе «разливался бальзам». Он никогда даже не думал о том, что Аня не его дочь.
Ну, а вечером, когда у маленькой проказницы заканчивался трудовой день и насытившись на ночь материнским молочком, девочка спала, засунув кулачок под щёку, тогда и Вера садилась за учебники.
К ней в комнату заходила Алла. Она обнимала сестру и говорила тёплые слова:
- Милая моя сестричка. Как же мы с Владиславом благодарны тебе. Если бы не ты не смогла бы я учиться. Ну, кто бы из посторонних мог вот так возится с нашей малышкой. Ты, как вторая мама Анечке. Я знаю, что тебе хочется и в кино сходить, и просто погулять одной, а тут всё время надо заниматься с чужим ребёнком.
- О чём ты говоришь, Алла? Какая же она мне чужая? Роднее, чем ты и она у меня только родители и Колька.
- А, как же Юрка? – улыбалась Алла.
- Ну, Юра – это само собой разумеется, - краснела Вера. – Пишет, что осталось всего полгода и он, окончит училище, и сразу приедет ко мне. Вернее, мы с ним договариваемся в Москве встретится, чтобы вместе поехать к родителям. Сначала в Князево, а потом в Студёнку. Я только не говорила тебе, чтобы ты заранее не расстроилась. Ведь Аню надо как-то будет определять на время моего отсутствия.
- Сестричка, ты не волнуйся. Ты должна устраивать свою жизнь, а мы уж как-нибудь с Владиславом устроимся. Главное для меня, чтобы ты нашла с Юрой своё счастье, - успокаивала Веру Алла. У меня в этом году будут каникулы всего месяц, остальные два – практика. Владислав, правда, пока не знает, когда ему дадут отпуск. У него всё завязано на погоде и на полётах, - тяжело вздохнула Алла. Скоро и сама узнаешь, как трудно иметь мужа лётчика. Как только загудит в небе самолёт, так и смотришь вверх, и просишь Всевышнего лёгкой посадки тому, кто сейчас в воздухе.
- Алла, а у меня ведь в апреле весенняя сессия, - тихо сказала Вера.
- Надо нам с тобой выходными в Куйбышев съездить, купить тебе какую-нибудь обновку, а то ты в старой одежде в Москву ездишь, - сказала Алла.
- Да ничего мне не надо. Я же вижу, как вам с Владиславом приходится выкручиваться, содержать такую семью на одну его зарплату и твою маленькую стипендию. Что мне надо? Я ведь сижу накормленная и в тепле.
-Тут сидеть-то ладно, а на сессию поедешь в обновках, - решительно заявила сестра. Есть у меня немного сэкономленных денег. Когда летом уезжали отец дал. Думала разойдутся на посуду и постельные, но всё это купили его родители. Так что мы имеем право потратить деньги на…Ну, там посмотрим на что. Так что думай до воскресенья.
И, как обещала Алла сестре, в воскресенье оставили женщины за няню Владислава, а сами укатили в город. Конечно, выбор в Куйбышеве был совершенно не тот, что в Москве, однако девушки купили себе новое бельё. Вере приглянулся плащ, купили его. После долгих препирательств Алла всё-таки купила сестре красивое сатиновое платье, юбку, блузку и тёплую шерстяную кофту. А в заключение беленькие босоножки.
- Вот их-то совсем и не нужно было покупать, хмурилась Вера. – ведь у меня туфли почти новые стоят. Некуда мне их тут носить.
- А в белых босоножках моя сестра под венец пойдёт, - тоном, не допускающим возражения, ответила Алла. – Хватит, что у меня свадьбы как таковой не было, а у тебя она будет. И пойдёт под венец моя сестричка в белом платье в белых босоножках и фате.
Вера хотела что-то возразить насчёт того, что уже не девушка, но Алла ладошкой закрыла ей рот:
- Молчи и слушай старшую сестру.
Довольные и счастливые вернулись сёстры после обеда домой. Владислав уже с нетерпением посматривал на часы. Но в столовую он не опоздал, чему был очень рад. Перед врачом стоять и оправдываться ему совсем не хотелось. А вечером, когда Веру попросили продемонстрировать обновки, он, как мужчина высказал своё одобрение.
- Вера, я думаю, что у тебя на сессии отбоя от мужского пола не будет.
-Тоже мне скажешь, Слава! - покраснела Вера. Там на нашем курсе всего-то пару мужчин и водится, но я думаю, что у них у каждого по трое, как минимум на каждой лавке сидят деток.
- Да у неё есть Юрка, так что никто больше ей и не нужен, - засмеялась Алла, а Славик пристально взглянул на неё, но ничего не сказал.
- Что так посмотрел, муж? – удивилась Алла.
- Хотел убедится, не сожалеешь ли ты о нём? – ответил Владислав.
- Слава, ты себя недооцениваешь, - на полном серьёзе ответила Алла, и ушла на зов дочери. Владислав только почесал затылок и улыбнулся.
