Двое у моря (сентиментальный романс)

Я люблю море. Могу часами любоваться его силой и грацией. Сейчас оно отдыхает. Где-то на полукруге горизонта виднеется кораблик. Море мягко накатывается на берег и шуршит по песку, точно шепчет: «ты-ш-ш»; а потом чуть отходит от берега, играя мелкими камешками: «тс-с, тс-с». Гладь отдаёт бирюзой, отражая лазурь неба. Утреннее солнце поигрывает на поверхности лучиками как бриллиантами. Беру горсть моря в ладони – это так здорово: как будто романтику руками взять, мечту вдруг за крылья ухватить. Захожу в воду, и в первый момент она обжигает, но стоит чуть привыкнуть, и море нежно обнимает, прикасается к телу своей прохладой. Плыву, и, кажется, будто солёная водица проникает в мои клеточки. Нежность моря так созвучна настроению, когда хочется любить этот день лета, наполненный теплом. А то всё ливни да ливни. В объятиях моря забываю злые слова, звучавшие ночью, слова человека, который ещё совсем недавно затмевал весь белый свет. Спасибо морю, с ним снова становлюсь самой собой!
Но вот на горизонте появляется тучка, очертаниями напоминающая кляксу. И откуда только взялась? Неотвратимо надвигается на пляж, и море начинает нервничать. Бирюзу сменяет серость. Гладь превращается в движущийся организм, и вдруг первая волна, ещё не агрессивно, но уже без умиления качнула меня. Солнышко спряталось, пора выскакивать из объятий моря, пока всё вокруг не превратилось в стихию, пугающую своей страстью. Порыв ветра, и море начинает извиваться, словно кошка. Волны закручиваются в барашки. Шёпот становится рёвом: «У-у-уф». Еле удерживаясь на ногах, выхожу на берег, волна бросается вслед. Но не догнала, не дотянулась.
Смотрю на шторм. Интересно, как там корабли? Трепыхаются, словно щепочки. Бушует стихия, шумит, беснуется, а взгляд не оторвать. И чувствуется сила. Подхожу ближе, пытаюсь заглянуть за горизонт сквозь погоню волн, но полукруга не видно: всё смешалось – и море, и небо. В который раз удивляюсь, до чего изменчиво море, и в памяти сами собой всплывают слова: «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнётся под нас». Мир, может, и прогнётся, но только не море. Волны обрушиваются на берег уже со злостью, ветер подхватывает грозный рык.
Ночью вот так же рычал он. За что? Показалось, будто не так посмотрела на его друга. При всей компании обозвал. Сукой.
Но уйдёт туча. Утихнет ветер. Море успокоится. И снова будет ласкать кого-нибудь своей прохладой. А на берегу то там, то тут появятся подаренные морем крошки янтаря – то ли смола деревьев, живших миллионы лет назад, то ли слёзы Юрате, разлучённой с любовью. А мои слёзы так и останутся горькими. Нельзя растворяться в другом человеке настолько, забывая себя. Моя туча вряд ли куда-то денется. Туман обволакивает сердце, и уже нет в нём той любви, что с сумбурной лёгкостью перевернула всю жизнь, остаётся лишь горький осадок. И немного жаль себя.
Ветер треплет волосы, а в мозгу отдаются слова: «Сука. Какая же ты сука. Думаешь, умная такая. Только знай, ум твой мне ни к чему. Ведь ни кожи, ни рожи. Не баба, а сопля плоская. Сука…» Плюнуть бы и растереть, но не получается. Внутри молоточки отбивают ритм: су-ка, су-ка, су-ка.
Беру в ладошку кусочек янтаря. Надо бы возвращаться. Подонок, использующий статус моего мужа, после отлучки запросто может выдать порцию обидных слов. Как же, посмела уйти, не предупредив!
Вся компания отсыпалась после вчерашних посиделок с песнями под гитару, а мне не спалось. Манила Балтика… И вот я тут, на свидании с морем. И совсем не хочется возвращаться в палатку. Ведь не знаю, в каком настроении встретит бывший любимый.
Ветер усиливается, закручивает песок и подталкивает в спину. С трудом переставляю ноги и бреду в сторону дюны, за которой расположился наш палаточный городок. Может, тихонечко собрать одежду и просто уйти? Нет, не домой, а снять комнату в приморском городке, пока денег хватит. И пусть ищет. Раз сука, такой и буду. Каково оно, интересно, быть сукой?
Но поднимаю глаза: ага, уже стоит на вершине дюны. Ещё не вижу деталей, но уже представляю поджатые губы, злой взгляд, презрительную усмешку. Какая же я умная, если купилась на его атлетическую фигуру? А в душу-то заглянуть не сумела.
Нет, пожалуй, лучше поверну в сторону моря. Оно всё понимает, даже такое, гудящее, штормовое. А, быть может, вообще, нырнуть в волну и больше не выныривать?
***
Какое оно море? Там, внутри? Такое же переменчивое как снаружи? Или совсем-совсем другое?
Помню одну из картин Сальвадора Дали. Там изображён мальчик в матроске, который поднимает полог моря, словно краешек одеяла, и заглядывает туда. Помню, как одинока фигура того мальчика, но совсем не помню, что там, под одеялом моря увидел он…
Как хотелось бы узнать, что на самом деле таится под бурной волной! Нет, не рыбы, водоросли и песок там, нет, там что-то очень важное и нужное. Там то, без чего жизнь любого человека пуста и бессмысленна. Там…
Но… Муж идёт ко мне. Всё ближе и ближе. Вот уже различаю детали: перекошенные от гнева губы, прищуренные глаза, глубокие морщины на лбу.
«Куда? Удрать хотела? Ты, тварь! Сука!» – и хлёсткий удар обжигает левую скулу. И веером вздрагивают его подмышечные волосы. Боже, сколько ненужных волос! Лишних. Пахнуло потом. Этот запах раздражает. Он портит, портит свежий аромат моря! Портит всё своим присутствием.
Да, да, муж лишнее в этом мире, именно он не пускает меня!
Не могу. Больше не могу так! С размаху бью левой ногой ему в пах. Как куль, беззвучно, он заваливается на бок без сознания от болевого шока. Поворачиваюсь, бросаю шейный платок на песок и медленно вхожу в воду.
Так вот ты какое, море! Я вижу настоящее, такое родное, лицо! Улыбающееся лицо штормового моря.
Прощай! Я уже почти забыла черты лица и голос мужа. Как быстро! Так хорошо! Чувствую и знаю теперь только море! Каждая волна открывает новую картину. О, как калейдоскопичен новый мир родного моря! Вечный праздник цветов! Как вкусна прохладная вода! Она наполняет рот, проникает в глотку.
Кто сказал, что морская вода солена? Нет! Нет! Сладкая, слаще любых грёз!
Спасибо, море! Я растворяюсь, наши молекулы становятся общими. Плотно, очень плотно. Я теперь знаю всё. Или почти всё.
Шторм утих. Снова выглянуло солнце, его лучи освещают атлетическую мужскую фигуру у кромки прибоя.
***
В левой руке розовый шейный платок, в уголках широко открытых глаз что-то наподобие слёз, и губы шепчут: «Оля, Оленька, Олюша! Вернись! Прости!»
А я воровато наблюдаю эту картину из-за ближайшей дюны и думаю: «Ещё не вечер. Спасибо тебе, море, что выплюнуло меня из своего чрева. Я люблю тебя, море».