Есть такой мир, где стулья уподобились лошадям и сбились в табуны; ходят они вальяжно переступая ножками, изгибая длинные спинки, будто шеи. И ловят их арканами, и объезжают. Хорошо выезженный и выдрессированный стул- верная опора в быту и на службе.
Но тот стул, что стоит у меня в офисе, сохранил каким то неведомым образом свой буйный, дикий норов. Что не по его- стремится скинуть седока. Никого, кроме меня не подпускает к себе. Лягнуть может. Он высокий, черный как смоль, с лоснящимся кожаным сиденьем и тонкими, длинными стальными ножками. Все в нем- дикая грация и изящество.
Иногда я обнимаю его спинку и похлопываю ее рукой- стул отзывается тихим, дружелюбным скрежетом. Да, мой друг, тебе бы в степь, на вольные хлеба! Не создан ты для унылого прозябания, среди бегемотоподобных диванов и коротконогих, разжиревших столов!
Ты, как и я мечтаешь о ветре в лицо( хоть лица тебе господь не послал) и о высоких травах. Иногда, вечером он перебирает грациозными ножками и сорваться хочет с места в безумный карьер. Но не может- мой начальник раз возмутившись поведением стула, приказал связать ему ножки цепью, и приковать к полу у рабочего стола.
Теперь желание гордой воли раздавлено и заперто внутри этого красавца. Гуманнее было бы сломать его, да переплавить на гвозди. Но кто я, что бы менять судьбу офисных стульев?
Даже, если сердце обливается кровью, на него глядя.
Как то утром, придя как обычно на работу, я не нашел свой стул. Цепь, вместе с удерживающим ее болтом была вырвана из пола, бумаги раскиданы по полу а окно разбито. Мы расположены на сотом этаже; и выглянув в окно, присмотревшись, я увидел его обломки на мостовой.
Ножки были сломаны и цепь свалилась с них. Только полет и смерть на мостовой, смогли освободить этого гордеца.
Не все могут себе позволить такую цену.
