Ичел Ч. 2 Натурный эксперимент Гл. 3 Почти человек Ч. 2 (Последняя)

воспринимала отдельного паука, как большую угрозу, предполагалось, что с такими мелкими неудобствами челобы должны справляться сами. Для этого были в небольшом количестве средства дезинфекции, некоторые противоядие. Во всяком случай, не предполагалось агрессивное поведение насекомых.
Судя по концентрации, пауки пришли с того же направления, что и сам Карел. Они были похожи на сиднейского. Но в этом районе такие пауки не водятся, да и та скорость, с которой был убит Оккай и другие челобы, вызывали подозрения о неестественности происходящего.
– Срочно доставай, что у тебя там есть в запасах и начинай травить! – отдал он команду резиденции маршала.
По дороге к двадцать первому дому к Карелу присоединился молодой парень в высоких резиновых сапогах. Он сказал, что его зовут Ти-У, это сокращённо от Том-Ульрих, что про сапоги он сразу сообразил, эти твари не могут их прокусить, только надо водой пролить, а то они могут прятаться внутри, что там, в двадцать первом доме его девушка Ма-Ша, Мария Шаен, её так называл Оккай, их, наконец, обручили две недели назад…
– Ти-У, – прервал Карел, – а помолчать слабо? Или тогда уж по существу: как быстрее добраться, где ты достал такую обувь?
– Быстрее будет по дороге, потому что через дворы опасно, сапоги есть в каждом доме, если их не выбросили, –  ответил Ти-У голосом, в котором чувствовалась обида, ведь он говорил только по существу и указал рукой, – нам сюда. А ещё в доме должна быть аптечка, в ней есть спрей, от которого эти гады дохнут. Но баллончик маленький.
Карел подумал, что зря он так на парня. Несмотря на молодость, он оказался очень толковым и смелым. Перед домом они остановились. Карел не успел даже сообразить, а Ти-У уже раздавил пару пауков.
– Ты остаёшься снаружи, – приказал Карел, закрывая шлем, порылся в карманах и достал зажигалку, – сделай факел, я думаю, что от огня они тоже дохнут.
Карел осторожно открыл входную дверь и сделал шаг внутрь, на плечо ему что-то упало. Под ладонью оказался арахнид. Он осторожно открыл следующую дверь и вошёл в комнату. На полу лежала девушка, три других, в том числе Гюльнара, стояли, прижавшись друг к другу. Челоб открыл стекло шлема.
– Привет, девочки. Всё будет хорошо. Гюльнара, никогда никуда не ходи без мужа! Стойте там, где стоите. Где аптечка? Кто из вас Маша?
– Я Ма-Ша, – отозвалась совсем молоденькая девочка, лет пятнадцать-шестнадцать, – аптечка там.
Карел осторожно прошёл по комнате, нажал кнопку, дверка открылась, он нашёл спрей, о котором говорил Ти-У. Баллончик был, к сожалению, небольшой. Карел постоянно говорил, спрашивал, где сапоги, просил, чтобы оставались на месте, рассказывал, как они с Ти-У добирались к дому, одновременно обрабатывая комнату из баллончика. Маша каждый раз, когда слышала упоминание о Ти-У, согласно кивала головой. Сапог было только две пары. Карел, как советовал его новый знакомый, пролил их водой. В одном из сапог оказался-таки паук. Не доверяя воде, он проверил ещё и рукой. Больше гадов не было.
Гюльнару Карел взял на руки. Выйдя из дома, они увидели Ти-У с зажжённым факелом, которым он держал чистое пространство от пауков.


– Кто ты? – наконец задал вопрос Пашка, – Ради чего ты здесь? Зачем ты живёшь?
– Так сразу не ответишь, – после паузы ответила Эстетика.
– Расскажи не сразу. Не повторяй то, что уже говорила Дворжаку. Впрочем, как хочешь.
Пашка и Эстетика видели друг друга не так, как выглядели со стороны. Робот стал челобом около сорока-сорока пяти лет, коротко подстриженным и с налётом седины на висках. А Эстетика, соответственно, челобкой около тридцати, возрасте наибольшей привлекательности. Вокруг них был Космос, заполненный далёкими и близкими галактиками, а может быть просто комната, на чёрных стенах, полу и потолке которой они были изображены. Дувший откуда-то слабый ветерок слегка трепал причёску Эстетики.
– Знаешь, я всегда ощущала себя больше челобкой, чем нулёвкой, даже с приставкой супер. Особенно остро я почувствовала это здесь, на Земле. Наверное, Карел тоже повлиял на это. Я сначала думала, что это очень удобный субъект для экспериментов. Почти сразу  оказалось, что он очень способный, развитый, а потом я поняла, что по уши влюблена. И в Землю тоже. Я искренне хотела поделиться моими знаниями о том, как построить суперинтеллект и была удивлена и разочарована отсутствием реакции. В конце концов, поняла, что вам и так всё хорошо известно, а насколько хорошо – вопрос закрытый. И открываться вы не собираетесь. Показывая Карелу разные места Земли, наблюдая его восторг, я и сама проникалась этим чувством. Потом мы просто путешествовали, можно сказать, без определённой цели. Нет, цель была заявлена с самого начала  – Эола. Карел должен вернуться победителем, уверенным в себе, заматеревшим, таким, перед которым любая челобка упадёт. Но со временем эта цель постепенно потускнела и ушла куда-то. А мы стали нужны друг другу. Я  могла доводить Карела почти до потери сознания, да и сама находилась недалеко от этого. Не думаю, что из-за меня возникали конфликты в тех местах, куда мы приезжали или прилетали. Скорее наоборот, некто использовал наш приезд. Ложь и правду кто-то преднамеренно поменял местами. И, судя по хаотичности выбираемых методов, кажущемуся отсутствию логики, целью не было достижение каких-то положительных результатов. Целью являлся хаос и нестабильность сами по себе. Я не являюсь причиной нестабильности, возникшей на Земле. Я прибыла на Землю, потому что возникли очаги напряжённости. Процесс воспроизводства технологии начал давать сбои, Земля стала останавливаться. А потом Карел стал для меня олицетворением Земли. Я сделала из него челоба-супермена, я выучила его наукам, я…
– Слишком много, «я». Ты больше похожа на женщину, потерявшей своего любовника и начавшей крушить всё налево и направо. И куда только делась приставка «супер»!? Если твой ребёнок, как ты сказала – прорыв, чего ты пристала к челобу? Совершенно бесперспективному в этом деле.
– Ты не понимаешь…
– Всё я понимаю. Тебе придётся его оставить. И не столько для того, чтобы реализовать процедуру рождения твоего прорывного чада, сколько потому, что тебя должно отстранить от обязанностей маршала и в определённой степени ограничить твою свободу. Слишком много вопросов возникло.
– Я не смогу.
– Сможешь. Если ты утверждаешь, что чувствуешь себя челобкой, то научись, как они, переносить удары судьбы.
– Мне кажется, что все события последнего времени являются прикрытием другой, истинной цели, пока непонятной. А зачем ты сразу уничтожил лабораторию? Что ты хотел скрыть?
Комната исчезла, Пашка и Эстетика стояли друг против друга в реальном пространстве.
– Ты в своём уме!? Меня обвиняешь!? – удивлённо спросил робот, – Зачем мне что-то скрывать?
– А что теперь можно доказать!? – воскликнула супернулёвка, – Лаборатории нет, вещественные доказательства уничтожены! Остались только какие-то туманные изображения слабоосвещённых помещений с какими-то декорациями, движущимися куклами и жуками. Теперь можно кого угодно обвинять в чём угодно! И действовать в соответствии с выдвигаемыми обвинениями. Круто!
– У тебя действительно поехала крыша от ушедшей любви! – уже спокойным тоном ответил Пашка, – В данном случае имеются все признаки лаборатории, в которой производились опасные исследования. В данном конкретном случае её уничтожение является самым безопасным решением.
– Ты оправдываешься, робот! Нервничаешь! Что такого я сказала!? Не предусмотрел таких элементарных вопросов?
– Да чёрт с тобой! – вспылил Пашка, – Можешь задавать свои дурацкие вопросы и сама на них отвечать! Твоя изоляция необходима по другим соображениям!
– Так уж и по другим… Неудобный свидетель, – буркнула Эстетика, а затем закричала, – Карел в опасности! На деревню напали арахниды!


Эстетика на бегу проложила маршрут экзу и, прихватив многофункциональный пистолет, выскочила из него. Пашка уже обгонял её. Но супернулёвка быстро сравнялась с ним и больше не отставала. Без экзоскелета она могла бежать гораздо быстрее. А экзоскелет сам дойдёт.
– Разведчики доложили, что во второй лаборатории тоже что-то подобное, но она почти пустая. Группа приступила к изучению, – сообщил робот и добавил, – без применения взрывчатых веществ.
Эстетика только фыркнула, демонстративно не комментируя. Когда они прибежали в деревню, ситуация в целом была взята под контроль. С воздуха были рассыпаны жуки, сравнимые по размерам с пауками, которые начали уничтожать насекомых. Пауки инстинктивно бросались на жуков, но яд на технику не действовал, а приспособления для резки у последних были гораздо эффективнее, особенно фрезы. Тем не менее, клыки у арахнидов тоже представляли большую силу. Один на один они не очень уступали жукам, но два, а тем более три жука побеждали однозначно.
– Не ты одна вооружена, как дивизия, – не без гордости сказал Пашка, – мы тоже кой-чего могём.
– Ты, как челоб, – ответила Эстетика, –  любишь похвастаться.
– Вон твой челоб стоит со своей пассией. Иди попрощайся, – робот отвернулся и пошёл к образцам арахнидов, лежащих на небольшом столике у развёрнутой полевой лаборатории.
Их было пятеро: три молодых женщины, одна из них почти девочка, и двое мужчин. Женщины естественным образом стремились быть ближе к мужчинам, быть в прямом контакте хотя бы с их одеждой, справедливо полагая, что именно у них они найдут защиту. Карел со своим ростом и комбинезоном, с оружием наперевес, являл собой ту самую основу, ту стену, за которой можно спрятаться, был тем вождём, за которым можно идти, закрыв глаза. Да, именно так он и должен был выглядеть, таким в будущем видела его Эстетика, когда только встретила. И вот это случилось, он стал таким, а счастье вдруг ушло. Она и сама хотела бы быть под его защитой, но, увы, как раз это стало невозможным.
– Эсти, наконец-то! Надо эвакуировать оставшихся в живых в безопасное место. Это необычные пауки, я взял образец. Я думаю…
– Вот и займись этим, Карел, – холодно прервала его супернулёвка. Потом, будто оттаяв, подошла и погладила его по груди, – ты молодец, я в тебе не сомневалась. Забирай народ, веди к коптеру и лети в Перт. Не думаю, что там следует оставаться. Лети домой.
– Да здесь ещё столько работы, Эсти! Я отвезу и вернусь!
– Нет, Карел, займись живыми, Гюльнарой,  а покойниками и убийцами займёмся мы. Дай знать, когда доберётесь.
– Слушаюсь, самый красивый маршал! А тебя когда ждать?
– Как закончим, так я и вернусь. Работа такая, сам понимаешь.
– Как вырасту – тоже стану маршалом, – пошутил Карел.
– Ты давно уже вырос. И я тобой горжусь. Ладно, давайте быстрее, – Эстетика всем улыбнулась и слегка подтолкнула в сторону коптера.
Супернулёвка смотрела в след улетающему аппарату. Она почувствовала, что кто-то тронул её плечо. Эстетика обернулась, пред ней стоял Пашка. Эмоции вдруг взяли над ней верх, она уткнулась в грудь робота, её плечи вздрагивали, Пашка стоял неподвижно и ждал, когда девушка успокоится.
– После того, как мы всё закончим на континенте, поступишь в распоряжение командора Флореса, – сказал он.
– Лучше сразу посыпь меня наниками.