обращал на него никакого внимания, потому что всё его внимание теперь приковано было к Любови.
Лена говорила, что растят они дочь «вахтовым методом»: сидят по очереди с нею на больничном, когда она болеет всеми положенными детскими болезнями. Коля даже перешёл на менее оплачиваемую работу, лишь бы быть посвободнее, чтобы заниматься Любой. И видел я, что не напрасны их усилия: Любочка росла очень стремительно. Не физически, разумеется. Мне ужасно нравились беседы с нею. Словарь девочки и её вопросы были совершенно взрослыми подчас. При встрече она интересовалась здоровьем моей мамы, успехами моих учеников, новыми условиями сдачи ЕГЭ. Хотя в школу сама ещё только собиралась через два года…
А потом, потом не стало Ананаса – короток собачий век, у мопсов он ещё короче. Прекратились прогулки в сквере, видеться с Любой и её родителями стали мы значительно реже.
… А совсем недавно, в начале весны, встретил Лену. Эта встреча и стала финальной точкой моего о них рассказа…
- В самом конце лета, в детском саду,- как-то уж очень ровно рассказывала Лена,- Любочка упала с качелей. Травма головы. Я метаться начала, искать больницу, в которую её увезли. Когда туда дозвонилась, стала выяснять, как к ним доехать, они сказали, что сейчас для меня важнее Колино здоровье. Ему позвонили первому, на работу. Он, когда всё узнал, потерял сознание, забрали по скорой. Оказалось – инсульт, левосторонний…
Так что дома у нас – полный лазарет: Любочка уже ходит по квартире, а вот Коля только начинает говорить. Наташа вернулась к нам, одной-то мне с двумя лежачими не справиться. Теперь она у нас в семье кормилец - я с работы ушла.
Но вы, Сергей, не думайте, что я плачусь вам в жилетку. Мы справимся. Они у меня все такие сильные. Ладно, простите, идти мне уже нужно, кормить своё семейство. Счастливо вам, поклон вашей маме от нас от всех передавайте.
И пошла, неся в руках полные пакеты.
А я опять вдогонку спросил совсем не то, что хотел:
Лена! А как ваш Чанг?..
- Чанг? Жив, только глохнуть стал. Лежит безотлучно у Любочкиной кровати и когда выходит на улицу, то очень торопится домой, чтобы занять свой пост. Про вашего Ананаса я слышала. Очень вам сочувствую, тяжело терять дорогих сердцу. Всё. Ушла. Прощайте…
А я стоял и смотрел ей вслед. И почему-то думал про Гольфстрим, который теплом своим обогревает всю Европу. И про Лену, и про её семью думал…
Но ведь течёт же, не иссякает Гольфстрим...
