1968-й год, декабрь. Все дороги ведут в Москву.
Воинская часть, где происходили вышеописанные события, находилась в гористой местности. В маленьком поселке Мгуб, расположившемся на высоте более двух тысяч метров над уровнем океана. Где-то там внизу, в Араратской долине, было тепло и солнечно. Там все еще стояла золотая осень. Здесь же первый зимний день отметился обильным снегопадом. И хотя по всему было видно, что такая погода не продержится и до вечера, все же это очень напоминало настоящую русскую зиму. Совсем как в Москве! Но снегопад закончился. Выглянуло солнце, и с южной стороны во всем своем великолепии проявились две вершины горы Арарат, а чуть поодаль, западнее — многочисленные снежные пики Арагаца. И сразу стало видно: это не Москва — это Армения!
Итак, на календаре первое декабря. У капитана Павла Наумова с утра было прекрасное настроение. Не потому что выпал снег. Просто его миссия в этой воинской части подходила к логическому завершению. Ситуация с заложником разрулилась сама собой. Рядовой Будников, услышав о прибытии представителя из Москвы, сразу же отпустил майора Громова, вернув ему табельное оружие. Было похоже, что майор не имеет к новобранцу никаких претензий. Мало того, оставшись наедине с Наумовым, он попросил не наказывать Будникова слишком строго. Ну погорячился солдат, с кем не бывает! А парень он в общем-то неплохой! Правильный парень, побольше бы таких! Что касается инцидента с дембелями, то здесь целиком и полностью виноваты сами потерпевшие. Вот их и следовало бы наказать.
Наумов выслушал Громова и хмуро ответил:
— Послушай, майор, это уже не твоя забота! Теперь дембелями займутся совсем другие люди. Полетишь с ними в Москву и там выскажешь свое мнение. Если, конечно, тебя попросят.
Капитан знал, что спецборт, ожидавший майора на одной из военных авиабаз, дислоцирующихся под Ереваном, до Москвы не долетит. Он потерпит крушение, пересекая пространство Черного моря где-то в районе Туапсе, и водная пучина надежно поглотит обломки самолета. На место крушения пришлют команду подводников, которая долго и безуспешно будет искать эти обломки. Конечно, ничего она не найдет! Но это уже детали, которые капитана не интересовали. Сейчас его интересовал только Геныч.
* * *
Когда Геныч отпустил майора, он думал, что вскоре придут и за ним. И снова начнут допрашивать. Возможно, даже более пристрастно, чем Громов. А с Громовым они расстались по-дружески. Уходя, тот пожал Генычу руку и пообещал замолвить за него словечко. В конце концов, майор сам спровоцировал его на такие действия. Значит, ему и отвечать. Он ушел, а про Будникова словно забыли. И только через два дня дверь в камеру отворилась и в проеме возник начальник караула. По странному стечению обстоятельств это был тот самый лейтенант, который сопровождал их с майором в эту камеру, а потом ночью пытался освободить. Он подмигнул Генычу, как старому знакомому, и деловито осведомился:
— Ну что, Будников, не надоело еще отдыхать? Давай на выход, там старшина за тобой пришел.
Провожая его взглядом, начальник караула покачал головой: "Натворил ты дел, парень, выше крыши! Разворошил осиное гнездо. Теперь особисты долго будут копать, многие головы полетят!"
Старшина ждал у входа в караульное помещение. В руках он держал армейский бушлат и шапку. Увидев Будникова, расплылся в улыбке:
— Ну як там сиделось? Шось ты с лица спал, похудел трохи... На вот, накинь на себя. Пока ты отдыхал, у нас зима началась. Ну что, пошли?
— Куда? — спросил Геныч.
— В офицерскую столовую! Треба же тебя покормить.
— А почему в офицерскую?
— Ну ты же у нас теперь знаменитость!.. А вообще-то я не знаю. Мое дело маленькое. Куда приказано, туда и веду.
Чудеса да и только!.. По дороге старшина рассказал последние новости. Собственно, новостей никаких не было, если не считать, что тех дембелей увезли куда-то, и их дальнейшая судьба неизвестна. Сурен вышел из госпиталя и демобилизовался. Пашку Анохина переводят в другую часть... А в остальном все вроде как и раньше. Ребята в карантине учат воинский устав, знакомятся с автоматом Калашникова. Очень скоро все будут принимать воинскую присягу.
В столовой их досыта накормили, и рядовой Будников воочию убедился, насколько качественно отличалась офицерская еда от солдатской. После столовой старшина повел Геныча на склад, где ему подобрали по размеру парадное солдатское обмундирование и чистое белье. Дальше были парикмахерская и баня. Чудеса продолжались!
Часа через три чистый и побритый Геныч стоял перед человеком, прибывшим из Москвы. Сегодня капитан Наумов был в штатском. Ситуация сама подсказывала ему надеть костюм. Он сейчас не просто офицер, он представитель солидного ведомства. Этому нужно было соответствовать! Встреча произошла в том же самом кабинете, откуда Геныч вместе с майором Громовым так лихо сбежал десять дней тому назад.
— Ну что, давай знакомиться! — сказал человек. — Меня зовут Павел Сергеевич. Нам теперь с тобой часто придется видеться! — тут он посмотрел на часы и, прикинув что-то в уме, добавил: — Сейчас подойдет машина, и мы с тобой поедем в аэропорт.
— Мы куда-то улетаем? — не поверил Геныч.
— Да! Мы улетаем в Москву. Подробности объясню по дороге.
— Ну тогда я побегу собирать свои вещи.
— Это излишне! Твои документы уже у меня, а новые вещи ты получишь в Москве. У тебя, Будников, теперь начинается совсем другая жизнь.
— А можно, я попрощаюсь со своим другом?
— С Анохиным? Так он уже переведен в другую часть. Мы тут решили, что лучше ему будет продолжить свою службу где-нибудь в России...
"Странно! А старшина говорил, что только собираются переводить". — Геныча пронзило нехорошее предчувствие. Он впился глазами в лицо своего нового начальника, пытаясь прочесть на нем хоть что-то. Но это лицо оказалось абсолютно недоступным для прочтения. И только шестое чувство подсказывало — человек в штатском говорит неправду! Но сегодня не тот случай, чтобы выяснять отношения и задавать неудобные вопросы. Геныч решил промолчать.
Вот так, совершенно неожиданно для себя рядовой Будников покинул расположение части. Чтобы никогда больше сюда не возвращаться. Спустя сорок минут на Аванском шоссе черная Волга, в которой находился Будников, обогнала невзрачный внедорожник Газ 69. В нем везли Пашку Анохина в сопровождении конвоя. В отличие от Геныча ему предстоял долгий путь по этапам, чтобы очутиться в итоге в одной из закрытых зон КГБ.
В самолете Геныч напомнил:
— Павел Сергеевич, вы обещали объяснить мне, зачем мы летим в Москву?
Наумов загадочно усмехнулся.
— А что тут объяснять. Повезло тебе, Будников! Наше ведомство очень тобой заинтересовалось. Думаю, тебе предложат работать в нашей структуре. Ты хорошо понимаешь, куда тебя приглашают?
— Ваше ведомство, это комитет государственной безопасности? — осторожно спросил Геныч.
— В принципе ты угадал. Только наше ведомство находится там на особом положении. Пока я ничего не могу о нем рассказать — не имею права! Тебе еще придется встретиться с нашим руководством и подписать кое-какие бумаги. И тогда ты все узнаешь! Сам-то ты как? Хочешь работать в нашей структуре?
— Это зависит от того, что мне предложат. — уклончиво ответил Геныч.
Такой ответ Павлу Сергеевичу не понравился.
— Мы все там занимаемся одним делом: защищаем интересы нашей родины! — строго сказал он. — Ты зря ерепенишься, Будников, мы не каждому делаем такое предложение!
Москва.
Будников никогда раньше в Москве не был. И сказать, что она его покорила, значит, не сказать ничего! Она его потрясла! Ошеломила своими масштабами!.. Сначала они с Наумовым посетили магазин одежды, где приобрели вполне приличный костюм и модное пальто.Причем в открытой продаже ничего подходящего не нашлось. Но Павла Сергеевича это ничуть не смутило. Он потребовал вызвать администратора и, когда тот появился, показал ему свое удостоверение. Вскоре, как по мановению волшебной палочки, нужная одежда материализовалась. Им принесли и костюм, и пальто, и все оказалось нужного размера. Таким же образом они купили обувь, головной убор, перчатки и все остальное. Вплоть до нижнего белья. Так что из магазина Геныч вышел уже совсем другим человеком.
А потом Павел Сергеевич показал ему Красную площадь. Им не пришлось отстаивать длинную очередь, тянущуюся к Мавзолею от самого Александровского сада. Все решило маленькое удостоверение сотрудника КГБ в малиновой обложке. Их в Мавзолей пропустили без очереди. Тогда Геныч впервые увидел Ленина!
Великий вождь лежал в открытом гробу маленький, невзрачный. Как-то не ассоциировался этот человечек с рыженькой бородкой и в узком кителе с тем образом, который стойко закрепился в сознании Генки Будникова с самого раннего возраста. Не походил он на того коллоса, смотрящего уверенно вдаль, который стоял у них в Зареченске перед горсоветом. Этот монументальный образ с неизменной кепкой, зажатой в мощной руке, созданный советскими художниками и скульпторами, был везде: на больших площадях и в маленьких сквериках, на многочисленных плакатах и открытках, и даже в школьных учебниках. Это был явный перебор! Каждый, увидевший оригинал воочию, покидал Мавзолей с чувством растерянности и разочарования. Оказывается, любимый вождь не так и велик!.. Все конечно знали, что Владимир Ильич был невысокого роста. Но одно дело знать, другое — увидеть собственными глазами. Примерно такие мысли одолевали сейчас Геныча.
— Ты чего приуныл? — спросил Павел Сергеевич. — Ленин не понравился?
— Да, как-то так! — признался Будников. — Совсем не это я ожидал увидеть. У меня такое чувство, словно меня обокрали!
— Ты слишком откровенный. Так нельзя! Тебе нужно учиться держать эмоции в себе. Думать, о чем можно говорить, а о чем лучше промолчать. Иначе у тебя начнутся большие проблемы!.. Но раз уж начал, скажи мне: что ты обо всем этом думаешь?
— Честно?
— Ну конечно! Мне можно! Ты и так уже наговорил себе на серьезный срок. Еще немножко правды уже ничего не изменит... Да расслабься — пошутил я! Весь наш разговор останется между нами.
— Ну хорошо, я скажу. Думаю, не нужно было так возвеличивать этого человека. Создавать о нем совсем уж неправдоподобную легенду. Люди же не идиоты — они все понимают! Их эта ложь оскорбляет, и вызывает в них неосознанный протест. Ленин был обычным человеком, ему присущи и недостатки... Да! Он оставил в истории заметный след, и человечество уже никогда его не забудет. Но не надо было делать из него идола и помещать в мавзолей!.. Вот в общем-то и все, что я могу сказать.
— Ну, ты философ! — сказал Наумов. — Послушай, Будников, ты меня постоянно удивляешь! В тебе сочетаются два таких разных качества: острый неординарный ум и физическое совершенство! Кстати, как ты развил в себе такие невероятные способности? Ни за что бы не поверил, что такое бывает, но я видел этих дембелей!.. Скажи, в чем заключается твой секрет?
Геныч
