наблюдала с берега, как огромный спрут, поднявшийся из воды, обхватил своими щупальцами лодку, найдя в ней беглеца, опутал и начал медленно сжимать. Никто ничего не мог сделать для его спасения.
- Довольна, девочка?
- Довольна. А тот, что сейчас молится о спасении своей поганой души? Ты в храм проникнуть можешь? Или для демонов это табу?
- Эти сказки для прихожан придумали. Он вроде раскаивается. Не пожалеешь его?
- Нет. И ты меня на этом не подловишь. Он умрет. Быстро. Это моя милость для него.
Рано утром в храме нашли прихожанина в молитвенной позе. Оторванная голова лежала у его на коленях.
Так одного за другим находили отправившаяся мстить девушка и демон, у нее на службе. Каждого постигла кара, которую она считала заслуженной за совершенные преступления. Смерть каждого была страшна и мучительна. В живых остался только предводитель. С осуществлением мести Бике не спешила.
- Ты не передумала, безумная девчонка?
- Ты, что, уже проголодался, Жнец?
- Сыт еще. Не пойму, чего ты ждешь. Мы знаем все о его доме, об охране, о дурацких оберегах, которыми он надеется себя защитить…
- И о свадьбе. Послезавтра у него в доме проводы невесты. Дочь замуж выдает.
- Вы, люди, много значения придаете всяким ритуалам.
- Мою жизнь он уничтожил после такого праздника, перед свадьбой. У меня на глазах лично убил родителей и жениха. Его телохранители твои. А он мой. С его убогой душонкой можешь делать, что хочешь. Ты, кстати, давно не пытался меня убить.
- Сыт, госпожа. Ленюсь.
В дом они проникли под видом приглашенных артистов, танцовщицы и музыканта-аккомпаниатора. Ее зажигательный танец приковал к себе все внимание гостей, монеты горстями сыпались под ноги. Никто не придал значения, когда в вихре танца у нее в руках оказались две сабли. Телохранители будто оцепенели и никак не реагировали. Музыка внезапно смолкла, и она замерла перед убийцей на расстоянии, достаточном для удара. Многочисленные гости затаили дыхание. Бике сбросила вуаль, закрывающую лицо. Глаза отца невесты расширились от ужаса.
- Кандыхан! Кровавый хан – так называла тебя стая твоих шакалов, когда ты убивал моих родителей? И где все они теперь? Таким ударом ты убил моего отца! – она ударила его в грудь клинком.
–Таким ударом ты убил мою мать! - второй удар разрубил плечо и ключицу.
- А вот так погиб мой жених! – второй клинок пронзил его горло.
За спиной у умирающего возник демон. Телохранители с дикой ненавистью бросились друг на друга, обнажив клинки. Пока длилось всеобщее оцепенение, Бике приблизилась к невесте и сорвала ожерелье с ее шеи.
- А это моя мать надела на меня, когда я покидала родительский дом.
Через праздничный стол со стороны истекающих кровью телохранителей перескочил, неизвестно откуда появившийся, черный как смоль, жеребец. Бике вскочила на него верхом, и они вихрем умчались прочь.
Вернувшись в дом Адмета Бике с новой энергией взялась за изучение его колдовских книг, стала помогать, когда приходили посетители. Каждая их ночь была полна безумных ласк. Однажды утром собирая перед зеркалом свои роскошные волосы, молодая женщина заметила тонкие паутинки морщинок в уголках глаз.
- Адмет, любимый, мы дали клятву любить друга вечно. Но это невозможно, потому что я смертна и очень скоро стану старухой с морщинистым лицом, обвисшей грудью и седыми волосами. Сможешь ли ты любить меня такой? Не станет ли кровоточащим камнем твое сердце, когда тебе придется похоронить свою Бике? Ты владеешь магией, способной сделать меня как ты. Я же много лет знаю, что тебе приходится делать для своего бессмертия и готова на это, лишь бы быть рядом вечно, как мы клялись.
Адмет долго раздумывал над ее словами. Он понимал, что это опасный ритуал, в результате которого она может не очнуться к вечной жизни. Бике больше не заговаривала на эту тему. И когда подошел срок отправить письмо контрабандисту, семья которого вот уже несколько поколений доставляла калек-младенцев в условленное место, он отправил двойную плату. Уйдя на побережье, он вернулся с ребенком.
- Это опасный ритуал, любимая. Тебе придется умереть, чтобы вернуться ко мне бессмертной.
- Как ты убьешь меня? Мне будет больно?
- Нет, ты просто уснешь.
- Я верю тебе, жизнь моя.
Весь день Адмет занимался приготовлениями. Расстелил на полу белое полотно, по краям нанес символы, перепроверил несколько раз, чтобы ничего не упустить. Приготовил зелье, тщательно отмеряя каждый компонент. Наконец все было готово. Бике омыла тело в холодной воде реки, расчесала свои длинные волосы и когда поднялась полная луна, приняла из рук колдуна чашу. Он не солгал, было ощущение, что ее просто сморил сон. Губы побледнели, дыхание прекратилось и сердце перестало биться в груди. Только после этого на ее тело он стал наносить рисунки и знаки и приступил к заклинанию, читая его на распев на одном из древнейших языков. Только перед рассветом, в самый темный час ночи, Бике резко открыла глаза и села. Как безумная она смотрела прямо перед собой, ее рот раскрылся в беззвучном крике и продолжал раскрываться все шире и шире. Адмет поднес к ее лицу еще живого ребенка и его покалеченное тельце втянулось в эту зияющую пасть. Она снова откинулась на спину, закрыв глаза. До самого утра маг прислушивался к ее дыханию, стараясь убедиться, не кажется ли ему, что она дышит. Усталость взяла верх, и он задремал. Резко открыв глаза, он сначала испугался, но облегченно вздохнул, когда увидел, что его прекрасная Бике готовит завтрак, что-то тихонько напевая.
- Доброе утро, юная албасты. Ты самая прекрасная ведьма на свете.
- Ты сегодня устал, любимый. – и подала ему кофе и финики.
Шли годы. Адмет постоянно переживал за нее и наставлял, напоминал о строжайшем соблюдении правил, о том, что люди не должны знать, что именно дает им бессмертие.
- Любимый, нам дана сила и власть, которой нет ни у одного человека. Почему мы должны бояться?! И почему тебе доставляют больных детей. Ведь красивый здоровый младенец гораздо приятней на вид.
- Даже в шутку не говори так. Эти дети обречены на скорую кончину или на жизнь, которая хуже смерти. А деньги, которые я отправляю, хоть немного скрашивают горе их родителей.
- Твоя доброта не имеет границ, любимый.
Когда в очередной раз она отправляла ворона с запиской и деньгами, то умышленно написала другую дату, на пару дней позже положенного срока. Они вместе отправились на побережье. Но лодка под парусом так и не прибыла. Адмет начал нервничать.
- Любимый, мало ли что могло случиться, не волнуйся. Еще вся ночь впереди.
- Если до рассвета груз не доставят, то это будет мой последний рассвет.
- Как такое возможно? Даже не допускай мысли. Все-таки их прадед обязан тебе жизнью.
Когда к рассвету лодка так и не прибыла, Бике рыдала на его плече:
- Любимый, не покидай меня! Как мне пережить твой уход. Ведь я даже не знаю, будешь ли ты страдать. Мысль об этом разрывает мне сердце. Как это будет?
- Не плачь, моя прекрасная албасты. Под лучами солнца я просто рассыплюсь в прах, каким должен быть уже много веков. Главное помни все, чему я тебя учил.
Бике не сводила с него заплаканных глаз, пока он не рассыпался горсткой серой пыли. Она стряхнула ее со своего платья и вытерла слезы. В морской дали показался парус.
К ее удивлению сверток был один. Она ужаснулась, когда развернула его. Это были два младенца сросшиеся боками, на двоих у них было две головы, две руки, две нормальные ножки и две недоразвитые.
- Это последний раз, когда мне приходится заглатывать уродов. – пообещала она себе.
Вернувшись в дом, Бике уложила в дорожную сумку несколько самых ценных книг, золото, драгоценности, на которые Адмет не скупился и швырнула на пол горящую масляную лампу. Она уходила, даже не оглянувшись на полыхающий дом. В языках беснующегося пламени сидел демон, подперев когтистой лапой подбородок, глядя вслед удаляющейся женщине:
– Вот и начался твой кровавый след по земле, албасты. До скорой встречи…
