подумать, у тебя другие варианты есть? – криво ухмыльнулся Воронов и протянул подполковнику руку. – Все, кончился мой лимит на забавы. Бывай здоров, товарищ начальник. Погнал я дальше почетное звание героя капиталистического труда зарабатывать…
Воронов уже заканчивал обед в уютном, всего на десяток столиков ресторанчике, когда проснулся мобильный телефон. Не желая рушить редкое состояние спокойного умиротворения, он даже на первых порах решил не отвечать. Но телефон категорически не желал умолкать.
Тягостно вздохнув, Степан Дмитриевич вытащил аппарат из кармана и, разглядев на мягко мерцающем экране номер Храмова, нажал на кнопку приема. В наушнике тут же оглушительно загрохотало:
- Степа, ты?! Здорово дорогой! Ну, с меня стакан! Да не какой-нибудь маломерка нынешний, а наш, истинный, граненый! И не просто так, а с горкой!
- С какой горкой? Ты вообще о чем? – перебил собеседника ошеломленный неожиданным напором, ничего не понимающий Воронов.
- Ну вот, не успел со службы уйти, - опечалился подполковник, - как все забыл. С горкой – это когда по самый рубчик, да так что приходится отпивать, прежде чем к губам поднести.
- В первую очередь здравствуй, Виктор Алексеевич. А во-вторых, - не удержавшись, фыркнул Воронов, - нынче у меня вкусы поменялись. Я стаканы принимаю исключительно только с виски. Кстати, а с чего это ты такой неслыханно щедрый?
- Так с того, – весело клокотал Храмов, - что развалил я их! Поэтому, милости прошу в гости. Будет тебе и виски, и огурец соленый, самолично выращенный, на закуску!
- Кого-кого ты там развалил? И я-то здесь при чем? – все никак не мог понять Воронов, о чем идет речь.
После секундной паузы подполковник продолжил уже значительно спокойнее:
- Помнишь, когда давеча ко мне заскакивал, разговор про потеряшку зашел. Ты мне еще фотографии посоветовал на экспертизу отправить. Ну?
- Вроде было что-то, – не очень уверено протянул Степан Дмитриевич, свободной рукой вытряхивая из пачки сигарету.
- Так вот, тогда ты в самое яблочко попал. Эксперт однозначно подтвердил, дата на фотографиях изменена. Специалист делал, без техники ни за что не углядишь. А ты умудрился высмотреть. Истинно, глаз – алмаз.
- Я… - попытался перебить его Воронов, но тот, не слушая, продолжал.
- Когда мой оперок экспертное заключение сожителю в нос сунул, тот и поплыл, все как на духу вывалил. А буквально двадцать минут назад ребятишки отзвонились. На закрытом кладбище, в заброшенной могиле трупик откопали. Представляешь, не перемудри эти дурни с фотографиями, однозначно бы сухими из воды выскочили. Нет, ну ты, Степан Дмитриевич, даешь! У тебя там рентген в голове, что ли?
Наконец прикуривший Воронов, выпустил в потолок тугую струю, и хихикнул:
- Да в моей голове, Виктор Алексеевич, все то же самое, что и у тебя. Тут не поверишь, дело в примете.
Здесь настала пора удивляться Храмову.
- В чем, в чем, говоришь? В какой еще примете?
- Ну, хорошо, - Степан Дмитриевич подвинул ближе пепельницу и отпил глоток остывающего кофе, - по старой дружбе раскрою тебе жуткую тайну. Примета есть у меня одна, как машину помою, так обязательно пойдет дождь. Ну, если не в этот день, то на следующее утро непременно. А тут как-то заехал заправиться, и меня таки уломали машину вымыть. На заправке мойку новую открыли. Я еще тогда ребятишкам мойщикам пригрозил, что, мол, чек обязательно сохраню, и если в ближайшие трое суток попаду под дождь, деньги обратно заберу, – Воронов повозился, удобнее устраиваясь на стуле. – Само собой, на следующий день зарядило спозаранку. А меня как раз в тот район занесло, где были сделаны фотографии. Там здание одно интересное есть, и оно в объектив удачно попало. Дальше уже было дело техники. Чек из мойки, к счастью, сохранился. Оставалось только сравнить даты.
- Что-то я не совсем улавливаю, - простодушно признался подполковник. – К чему ты клонишь?
- Все к тому же, - почему-то развеселился Воронов. – Если ты вспомнишь предъявленные тебе снимки, то на них не только дождя, но и даже луж на асфальте не видно. Сухо, как в пустыне. Тут уж не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы сделать однозначный вывод относительно их подлинности.
- Выходит, - голос Храмова откровенно дрогнул, - не вымой ты тогда машину, то и несоответствия никакого не усек бы?
- Разумеется. Вот я помню, когда в прошлом месяце шел дождь.
Храмов долго и тяжело дышал в трубку, потом многозначительно изрек:
- Вот и не верь после этого в приметы…
