кочующей армии смертельное, прапорщик умрёт, скорее всего, от перитонита дня через два-три. Дина вздохнула. Гражданская война! Там лежит Чичуа, здесь умирает Брискорн, между ними мечется Дюбуа, а удирают от Корниловского ударного полка какие-нибудь Кузнецов с Коваленко. Это всё один великий народ – русские! И примирение невозможно: классовая вражда.
А там за горами в уютном домике в Тифлисе кольнуло сердце семнадцатилетней княжне Марии Иосалиани. «Господи, - подумала она, - только не Лонгин. Пресвятая Дева, помоги! Господи, спаси и помилуй». Но беспокойство о женихе не покидало её и погнало, в конце концов, в Ростов. Это было в августе, где от Тани и Вари она узнала, что жених её, князь Лонгин Чичуа, погиб в первый день весны.
