НОЧЬ
Ревизия оставленных нам гостинцев показала, что ими можно накормить половину голодающих Анголы. Практичная Ира тут же отобрала в сумку то, что можно прихватить с собой. А Светка забралась ко мне на колени, и я стал учить её разным вариантам поцелуев. Ира с такой завистью смотрела на нас, что моя подруга пригласила и её принять участие в педагогическом процессе.
И тут, посреди всей этой идиллии сигнал из подсознания заставил меня насторожиться. Пока ничего заведомо угрожающего, но приближалось какое-то "не так". Именно приближалось. Ещё немного и я смогу расслышать.
- Девоньки, гости близко. Придётся слегка приодеться. В чем вы будете встречать гостей?
- А если ни в чём?
- Блестящая идея на будущее, но поскольку мы сразу идём гулять...
- Я в белом, а Ирка в...
- В том, что Коля вчера с тебя снял! «И пусть будет стыдно тому, кто дурно об этом подумает». Быстренько, девчонки!
Пока они роются в тряпках, прислушаемся. Так. Колин бас... а это? Это же... Этот голос я выделю из любого шума, будь он хоть белый, хоть в яблоках. Значит, к нам едет цирк, и режиссёр в главной роли. Или драма? А с чего быть драме? А ни с чего. Значит будет цирк. Подыграть или сорвать премьеру?
- Девочки, готовы? Гости на подходе. Скучно не будет.
- Проходите, ребята. Тут все свои в доску.
Более, чем... Некоторые.
- Привет, мам. Проходите. Пап, чего ты там застрял?
Света оцепенела, уставившись на вошедших гостей. Вот с кого писать аллегорию изумления! Нечто подобное на физиономиях остальных присутствующих. Кроме одной. Естественно, с чего бы это режиссёру удивляться мизансцене?
- Светик, почему хорошо, что у тебя не вставная челюсть?
- Ппаачему?
- Потому, что она уже упала бы на пол. Дорогие хозяева, имею высокую честь представить вам гостей. Это – мама Рита.
Мама состроила невиннейшую мордашку и сделала изящный книксен.
- Пацан рядом с ней, это папа Боря. Прошу любить и жаловать.
- Мааргариита Лльвовна...
- Разрешаю не заикаться и в дальнейшем называть меня просто – Рита.
- А меня – просто Боря. Привет, ребята!
Мои почтеннейшие родители выглядят роскошно. Папа – в коротеньких шортиках, дикой пестроты гавайке и с пляжной кошёлкой в руке. Мама в скромнейшем пляжном халатике, такой длины, что называть её таковой неуместно. Впрочем, и такие ноги скрывать - негуманно по отношению к публике.
- Как ты нас вычислил, сынуля? Черт, я иногда забываю, что я мать Другого.
- Всё проще, мам. Я вас услышал на подходе, вспомнил про восемь икс. Сложить два и два – не проблема.
- И даже родному мужу не сказала, интриганка!
- Чтоб ты испортил всю затею. Щас!
За время всей этой семейной сцены ребята немного пришли в себя. Но изумление осталось.
- Как мама?!
- Как папа?!
Прямо по Николай Васильичу. Только немую сцену режиссёр перенёс в завязку.
- А вот так. Этот длинный оболтус – наш сын. Так мы идём или нет?
- Куда, Марг... Рита?
- На озеро. Резвиться голыми под луной.
Изумление нарастает. Я начинаю чувствовать агрессивный фон. Но мама не шутит! И папа в полной гармонии с ней. А почему бы и не пуркуа и не па?
- Мам, они умрут от непонятки и с места не тронутся, пока ты всё не объяснишь. Мой жизнью ты тоже рискуешь. Я от любопытства лопну.
- Ладно, я этого ожидала. Борька, сядь где нибудь, не торчи. Как я вычислила Николая, Марик уже объяснил. Просто полюбовлась пару раз на вашу компанию в бинокль. В том, что вы затеете сегодняшнее мероприятие, я была уверена абсолютно. Я сама была молодой и такой осталась. Понимаю, что вы тут вчетвером по ночам не алгеброй занимаетесь. Понимаю, что иначе быть не может и не должно быть. Вы молодые, здоровые, умные и красивые, а значит, вас потянет на приключения. Вы же не идиоты. С идиотами я имею дело всю жизнь – это не вы. Коле я не наврала. Мы с Борей напрочь лишены дурацких предрассудков и действительно обожаем купаться голышом при луне. Без неё – тоже. В компании порезвиться – это вообще класс! Ну, а такая компания, как ваша... Ребят, я и мечтать не смела! Посмотрите на Марка. Он вам подтвердит, что я не вру.
- Не врёт. Хотя для меня это новость.
- Простите, Рита...
- На «ты» - я же сказала. Можно даже Ритка, раз уж ты сказал, что тут все свои.
- Лады. Извини за некрасивый вопрос: ты Марка родила, когда училась в первом классе? Или во втором? Ему скоро двадцать. А тебе – двадцать восемь. С большим натягом. Вы нам будете ещё арапа заправлять? Только зачем?
- Я его родила в двадцать один. Мне сейчас сорок один. Мужу – сорок пять. И Марик наш сын.
- Ребята, убейте меня, но это правда! Я с ней познакомилась в тот же день, что с Марком. Он тогда сказал, что она врачиха. Отделением заведует.
Теперь моих предков проели глазами насквозь. Когнитивный диссонанс, называется. Интересное состояние.
- Но если Марк твой сын, а он меня при тебе... как тебе это?
- Ну не меня же! У меня законный и любимый муж есть.
ама расхохоталась.
- Да ясно мне, о чём ты. У нас страна ханжей. Спокойное и здоровое отношение к нагому телу тут считается преступлением! Да во всех нормальных странах полно нудистских пляжей, бассейнов, саун. В Германии или у финнов иначе и не банятся, как вместе. И всей семьёй, и вообще...
- Мам, в немецком есть даже специальное слово: Gemeinschaftsraum – общая баня. Я просто не знал, о чём речь.
- Спасибо, просветил, вундербоб. Так что, если сын увидит меня голой, землетрясения не будет. Или вы боитесь, что я своей старческой немощью вам удовольствие испорчу? Мы идём или нет?!
- Только имейте в виду: мы идём по улице в одних купальниках.
- Вот теперь ты меня смертельно напугал. Борька, раздеваемся.
Мама развязала поясок и сбросила халат. Немая сцена вернулась на законное место, в финал. Мама была великолепна. Как всегда, впрочем. Наши подруги в своих бикини выглядели по сравнению с ней монашками, а она сама смотрелась ещё моложе. Купальник на ней имел место быть. Очень незначительное место.
Слов не было, были аплодисменты. Бурные и продолжительные.
- Ну, мы таки идём? Веди, Николай Сусанин.
Мы шли по пляжу в жемчужном свете начинающихся сумерек. Коля повертел головой в поисках ориентира.
- Вон туда, где белая тряпка на дереве. Я на эту дорожку случайно попал. Её и днем почти не видно, заросла вся.
- Светик, я тебе говорил, что она та ещё артистка? Погоди, у неё ещё номера припасены, или я её не знаю.
Мы осторожно протиснулись между кустами шиповника и другой страшно колючей растительности. Потом пошли какие-то лопухи, но уже за ними дорога стала более проходимой и постепенно превратилась в нормальную грунтовку, сильно заросшую мелкой травкой. Идти стало легко и приятно. Лёгкий ветерок смягчал духоту летнего вечера. Коля с Ириной и папа немного опередили нашу троицу. Слышно было, как Коля расхваливает найденный им райский уголок. Потом и мы с мамой приотстали от Светки на несколько шагов. Посёлока уже не видно было за зарослями. Только огонь маяка на оконечности рыбацкого пирса – наш будущий ориентир на обратном пути.
Мама слегка вздохнула и этим, таким волнующим женским движением завела руки за спину и расстегнула застёжку купальника. Глазами показала на Светлану. Я догнал подругу и легонько потянул завязанную бантиком завязку. Она успела подхватить упавшую часть своего пляжного туалета и, возмущённо фыркнув, обернулась. И узрела маму, обнажённую и с озорной, до невозможности, улыбкой. Приложив палец к губам, та другой рукой сделала выразительный жест: быстрее! Мы со Светкой моментально избавились от тряпок (вернее, тряпочек), запихнули их в мою сумку, а потом все трое пустились догонять наших первопроходцев.
- Товарищи, зачем кутаться в такой знойный вечер? Вам угрожает тепловой удар.
Тепловой не тепловой, но небольшой шок имел место, когда они обернулись.
- Коля, ты кажется сомневался в моей смелости? Тебе помочь?
- Ир, быстрее! А то как бы опять чего не случилось. – съехидничала Света.
Через минуту весь текстиль оказался в сумке. Мы двинулись дальше, прислушиваясь к новым ощущениям, а мама просто купалась в наших восхищенных взглядах.
- Ну, как вам всё это, ребята? – громко спросил папа. – Как ощущения? Всего –навсего несколько дециметров ткани упряталось в кошёлки, а всё стало другим! Я бы так об этом написал... И даже написал. Но кто это издаст?
А эмоций хватало. Солнце уже село, но небо ещё было светлым. С противоположной солнцу стороны уже вовсю светила луна, и в этом смешанном свете всё казалось слегка нереальным. В этой нереальности -собственная нагота и вид красивых молодых тел среди серебрящегося поля вызывали чувство какого-то странного щемящего восторга.
- Пап, дашь почитать. И Оле покажу. Задача есть, решенье будет.
Впереди засветилась лунная дорожка на воде. И запахло водой. Я подхватил Светлану, усадил на плечо. Папа сделал то же, и мы с нашими женщинами бегом рванули к озеру. Отчаянный весёлый визг и разгорячённое бегом тело погрузилось в изумительную свежесть воды.
Всласть накувыркавшись, мы выбрались на песок. Все остальные уже были на берегу. Светила огромная луна, и при её свете мои родители соорудили и разожгли костёр, стащив в кучу сухие деревяшки, которых кругом валялось предостаточно. А Иришка страстно целовалась и обнималась с Колей, сидя на какой-то коряге. Ясно было, что им уже отчаянно хочется гораздо большего, но я уже знал, что до она до ужаса боится темноты и ни за что не уйдет за пределы освещенного круга. Поэтому все Колины попытки утащить её подальше были безуспешны - она была сильной девушкой. А Коля стеснялся. Мама с папой стояли обнявшись и, посмеиваясь, наблюдали за этой борьбой желания и страха. Но долго наблюдать такую сцену бесстрастно – выше сил человеческих. При свете костра это было неплохо видно. Да и я хотел Светку до одурения. Если бы не Олины тренировки...
- Мам, ну ты же не боишься темноты. Чего вы-то страдаете? И эти придурки мучаются.
- А мы вас ждём. Светочка, ты свой вопрос помнишь? Если Марк тебя при мне... полюбит, как мне это покажется? Мне самой ужасно хочется почувствовать ответ. Тем более, что он тебя к нему уже отлично подготовил.
Что да, то да. Обнимать такое милое тело и бездействовать? Пылающая желанием Светка вырвалась из моих рук, круто развернулась, и тут моей реакции не хватило. Великолепной подножкой сбила меня с ног и мигом оказалась сверху. И я до предела погрузился во влажную, горячую, пульсирующую глубину.
- Я же тебе говорила: женщина всегда возьмёт верх!
Они расхохотались, и папа, подхватив смеющуюся маму на руки, исчез с нею в темноте.
Потом мы ещё плескались в воде, выбираясь иногда на берег отогреться, резвились на берегу... Наконец вся компания, в которую мама Рита и папа Боря вписались великолепно, усталая и голодная, собралась у костра. Самые деловитые из нас – папа с Ирой – уже разобрали содержимое сумок и разложили на клеёнке, предусмотрительно прихваченной из дому.
Лунная южная ночь, легкий ветерок ласкает кожу, красивые и беззаботные друзья, свет костра, рука обнимает тёплое, нежное тело подруги – если не это счастье, то что?
