ходи, но это мне на руку - повысит внушаемость. Кроме того, впереди будет ясный день, а не тёмная ночь. Меньше вероятность, что передумает и не придёт. Как же мне всё обставить? Надо удивить. Всё должно быть противоположно её ожиданиям. И чего же она ожидает?
Когда Лида нажимала кнопку звонка, из-за обитой дерматином солидной двери слышны были звуки чего-то возвышенно-классического.
- ОЙ! Ппрростите, я не ошиблась? Марк Штерн здесь живёт?
- Вы Лида? Здравствуйте, проходите пожалуйста. Сегодня такая жарища. Вон там на столе графин с холодным соком и стаканы. Располагайтесь. Я сейчас закончу, и весь ваш. Садитесь, пейте, не стесняйтесь. Там ещё бабулины коржики. Вы такого чуда больше нигде не попробуете. А я этот кусок фонограммы доделаю... Ну терпеть не могу бросать на середине.
Удивил девушку?. Получилось. Что бы она там себе ни нафантазировала, реальность оказалась обычной чистенькой комнатой, вкусным запахом бабулиных коржиков. Какой там страх и ужас? Здоровенный улыбчивый пацан в одних трениках и тапках на босу ногу уселся за синтезатор с кучей ещё каких-то электронных прибабахов и весь погрузился в музыку.
- Всё на сегодня. Я рано встаю. Вот и решил скоротать время до вашего прихода и увлёкся. Простите. У меня на начало семестра намечена лекция: "Патриотическая тематика в творчестве советских классиков - Прокофьева, Шостаковича и Кабалевского". Вот, мудрю над фонограммой.
- Так вы учитель музыки?
- Берите выше. Я - культмассовый сектор! Навесили мне эту нагрузку... Вы на меня так странно смотрите. Что, я такой страшный урод? Нет, правда, я знаю, что слишком длинный, но чтоб страшный... Ох, горе мне!
Заулыбалась. Страх из неё уходит. А приходит нормальное женское любопытство и самый мне нужный интерес. Вон как дыхание изменилось. И глаза так старательно отводит. Вполне обычная девушка. Не красавица, но симпатичная. Таких миллионы.
- Нет, вы даже красивый.
- Вы так ничего и не попробовали? Бабуля обидится. Давайте, составлю Вам компанию, а потом займёмся Вашими проблемами. Кое-что мне Оля рассказала. Вы что-то ищете?
- Не вижу в доме телевизора. Скажите, Марк...
- Лида, с этого момента - на ты. Марк, Марик - как тебе удобнее. Не будем корчить из себя светских персон, ладно? И ещё: между нами нет запретных тем. Спрашивай, не задумываясь. Говори, что хочешь. Делай, что хочешь. Обидеть меня невозможно. Побить - очень сложно. Поэтому: на этой территории ты свободна абсолютно.
- Ладно. Телевизор у тебя в спальне?
- В кладовке. Спальня - это священное место для любви и сна. Осквернять её сводками с полей и отчетами по перевыполнению плана происков империализма есть кощунство и мракобесие.
- Сколько я буду должна тебе за... урок?
- Виктор Евгеньевич вас предупредил. Но, если уж очень захочется заплатить, то страстный поцелуй на прощание.
- Откуда он про тебя знает? И про Олю?
- Служба у него такая: про всех всё знать.
- Ага. Именно поэтому Таня так изменилась.
- Ты давно с ней знакома?
- Не я, Олег. Ты ей тоже давал уроки?
- Вот к ним и приступим. Встань, пожалуйста.
- Ответ принят. Что я должна делать?
Судорожный вдох, и она встала как солдат у мавзолея. Хорошо, что сейчас лето, и она одета очень легко. Нежным касанием прошел по её голым рукам, поднялся до макушки и проскользил вниз по всему телу до самых пальцев ног. Да, Оля права.
- Сказал уже: ничего против твоих желаний. Если чего не можешь - не надо... пока. О том, что тут будет, не узнает никто и никогда. Если хочешь, я сделаю так, что ты всё потом забудешь.
Отрицательно замотала головой.
- Ты никогда ещё не обнимала мужчину? Погладь меня, пожалуйста. Это будет приятно.
- Кому?
- Тебе, дурашке. Самой же любопытно. Не пальчиками, всей рукой, смелее. Обними меня, крепче. Приласкай.
Внутренне сопротивление она преодолевает за несколько секунд. От неё очень приятно пахнет. Дорогущий Олин шампунь для тела. Как же ты мне помогаешь, Учительница моя!
- А теперь раздень меня. Сними эти штаны. Смелее, девочка! Умница. А теперь - то, что осталось. Просто спусти вниз, до пола. Да не жмурься, ты смотри не через щелки, а то чукчей станешь. Изучай. У тебя в руках мужикус вульгарис - мужчина обыкновенный.
Подхватил её на руки и понёс в спальню. Задергалась.
- Куда ты меня тащишь?!
- В кровать. Не бойся, не сразу и не сейчас. Когда сама захочешь и попросишь. Начнём с самого приятного в мире восточного массажа. Такого ты никогда ещё не пробовала и потом вряд ли попробуешь.
--А вот и нет. Мне Оля делала!
Я Лиду чуть не уронил. Ну Ольга, ну темнила! Отредактировала запись. Но зачем?! А вот зачем.
- Значит ты мысли читать не умеешь!
- Логично, Шерлок Холмс в юбке! Счас будешь без. Не умею. Читаю только эмоции и намерения. Думай обо мне, что хочешь, я никогда не узнаю. Можешь на эту тему не напрягаться.
В спальне я заранее устроил розовый полумрак, а входя, наступил на кнопку выключателя. Тихо поплыла знойная восточная мелодия.
- Можно тебя раздеть или хочешь сама?
- Сама.
- Я отвернусь?
Внутренняя борьба.
- Не надо. Я буду на тебя смотреть. А ты смотри на меня!
Сбросила босоножки. Стянула через голову платье. Взгляд вопросительный. Одобрительно киваю. Дальше. До этого момента её было не так страшно. Она неплохо загорела, бывает на пляже. Сама себе ставит трудную задачу - раздеться перед голым мужиком. Помочь ей сейчас - обидеть. Ну, смелее. Глубоко вдыхает и, как нырок вниз головой, сдирает с себя лифчик и наглухо закрывается руками. Слёзы потекли. Это её предел. Сейчас или обморок, или истерика. Плохо. Поворачиваю её спиной к себе и, положив ей руки на плечи, мягко, но глубоко массирую ямки под ключицами, а большими пальцами - линии на шее.
- Ложись попой кверху. Вот так. Руки положи под голову. Удобно?
Масло на спиртовке уже согрелось. Начинаю со стоп. Время у меня не ограничено. Работаю очень медленно и деликатно. Когда добрался до бедер, она уже совсем успокоилась и наслаждается, предвкушая дальнейшие удовольствия. Оставив трусики на месте, иду вверх, к шее, обильно размазываю ароматное (роза и иланг-иланг) масло по всей спине. Добываю её руки из под головы, укладываю вдоль тела. Хорошо расслабилась, блаженствует. Закончив с руками, возвращаюсь к спине. И ниже. Трусики соскальзывают просто и легко. Она слегка приподнялась, помогая мне. Теперь кругленькая белая попка. Отлично! Слегка раздвигаю ей ноги, даю маслу стечь вниз тёплой струйкой. Прекрасно её читаю, но спрашиваю:
- Ты как?
- Чудесно, Марк. Я знаю, что дальше. Можно.
"Вы пропойте, вы пропойте славу женщине моей." Олечке!
Размазываю масло по своему животу и груди и, стоя над Лидой на локтях и коленях, осторожно прижимаясь к ней, продолжаю массаж всем своим телом. Как она принимает прикосновение члена? А хорошо принимает. Кроме любопытства и блаженной расслабухи не ловится ничего. Усаживаюсь сбоку от неё.
- Не уснула от скуки? Поворачивайся, краса ненаглядная, всеми красотами вверх.
Перевернулась на спину так лениво и спокойно и уставилась на меня так абсолютно безмятежно, как будто это не она час назад не была готова к обмороку. Опять начинаю с ног. Теперь можно быстрее и энергичнее. Будем осторожно восстанавливать тонус. Снова раздвигаю ей ноги. Секундное сопротивление, и она мне это позволяет. Перемещаюсь вверх, усевшись на пятки, кладу её голову себе на колени и обильно орошаю маслом её грудь и живот. Изменилось дыхание, она слегка напряглась. Мягко, осторожно массирую, а точнее - ласкаю её груди. Спускаюсь вниз, руки работают смелее. Сигналы, которые я принимаю, мне очень нравятся, очень. Уже не спрашивая, занимаю позицию над ней и продолжаю массаж всем телом. Ритм её дыхания нарушается, тонус тела становится неравномерным. Она уже сама двигается, изгибается, ловя прикосновения. Слова сквозь тихий стон:
- Не могу больше, Марк. Войди в меня. Прошу, я очень прошу.
- Нет, сама.
- Как... как … как сама?
Соскальзываю с неё, ложусь на спину.
- Садись на меня сверху. Спускайся ниже. Чувствуешь?
- Да! О, какой!
- Приподнимись, дай мне место. Я тебя держу. Возьми рукой и не спеши. Осторожно направь в себя, дай войти.
Но она не стала медлить и я мгновенно проник на всю глубину. Удивительно, сопротивления почти не было, а она только негромко вскрикнула, попыталась приподняться, но я удержал её.
- Всё, девочка, всё. Посиди так, почувствуй! Это бывает только один-единственный раз в жизни женщины.
Но супротив природы не попрёшь. Она стала двигаться, постепенно увеличивая амплитуду и темп. Потом мы просто лежали рядом и молчали. Ей надо было прийти в себя. Прислушавшись к ней, углубил её сон и снова вошёл в неё. Ещё многому надо её научить, а регенерация на таком крошечном участке - пара пустяков. Даже не пара, а всего один.
- Марк! Марик, ты где?!
- На кухне. Стряпаю маленько. Ты же голодная, как крокодил.
- Врешь!
- Опа-на! Неужели?
- Как сто крокодилов и двадцать один бегемот. Вот!
- Каюсь, признаю свою грубейшую ошибку и приношу извинения, пока не остыли. Давай в душ по-быстрому, а то аромат розы с мясом плохо сочетается.
- Марик, а где моя одежда?
- Прибрал с глаз долой. А трусики я отстирал от масла и повесил сушить на балкон.
- Я что, так голая пойду?
- А я, что, в тулупе? Ты же пришла учиться? Сейчас мы в идеальном для наших уроков костюмах. Сотри там конденсат с зеркала и посмотри на себя во весь рост. Есть, что показать и на что посмотреть. Живо, а то жрать не дам!
Пришла, старательно прикрываясь обеими руками. Не играет. Действительно стыдится. Но это пока.
- Есть как будешь? Из миски мордом? Могу на пол поставить. Будет ещё эротичнее и ближе к животной сущности. Кстати, когда ты только-что верхом на мне амазонку изображала, не очень-то стеснялась! На стол или на пол?
- На стол, мучитель.
- Ну как?
- Мммм! Вкуснятина! Ты ещё и кулинар.
- Таланты мои обширны и разносторонни. Отпей вина. Хороший рислинг. И не надо ужасных глаз. Если бы хотел тебя подпоить, то до, а не сейчас. Быстрее восстановишь силы. Их тебе много понадобится для того, чтобы ты стала Жещиной. Не только анатомически.
- Марк, а как это так получилось? Мне рассказывали: боль, кровь, стыд... А мне совсем не было больно. Ну, пол-секунды, капельку. И крови...
- Это был у тебя подарок матери Природы. Ты его не использовала вовремя. Понимаешь, твоя гм... мембрана была тонюсенькой и дырчатой. Там было совсем мало нервов и сосудов. Миг, и она исчезла. А пока ты спала, я заживил те пустяковые ссадины, что остались. Ну, я умею. Долго объяснять. Тебе уже можно всё. Больно не будет. Добавки хочешь? Нет? Тогда продолжим уроки.
- Я буду старательно учиться. Хочешь, помою посуду?
- Валяй. А я полюбуюсь. Мой любимый сюжет в эротической фотографии: голая красотка на кухне.
- Ой!
- Забыла, что мы оба в натуральном виде? Отлично! Изумительный прогресс! Давай, занимайся посудой, а я тобой буду любоваться. Смелее.
- Зачем тебе это? Ты и без меня миллион голых баб перевидал.
- Чуть меньше. Но это нужно не мне, а тебе. Чтобы ты не стыдилась своего тела, а им гордилась! И им же восхищала! Некоторым такое дано от природы, но большинству нужно учиться. А это большинство об этом даже не догадывается задуматься. Дуры набитые. А потом сопли льют, что их мужья не любят и на сторону бегают. К таким же дурам. Да ты научись перед своим
