Женщины, весело улыбаясь, смотрели на своих двухлетних чад, играющих в песочнице у подъезда, и разговаривали о женских делах. Цветущая возле подъезда яблоня, радовала взгляды и наполняла воздух ароматом.
- Даша, ты совсем за собой перестала следить, - промолвила блондинка с красиво уложенными волосами.
- Это ты, Юля, с утра накрашенная, а мне ни к чему, - подруга выглядела на её фоне весьма скромно.
- Мы женщины, и мужики должны восхищаться, глядя на нас.
- Мне, кроме Коли, никто не нужен, - тяжело вздохнула Дарья.
- Сколько ему осталось? – голос подруги стал серьёзным.
- Полгода.
- И зачем ты его отпустила?
- Его разве остановишь. Говорит: отвоюю два года, квартиру купим, и на машину останется.
- А если что случится? – с сочувствием спросила Юлия.
- Когда уходил, обещала, что буду молиться за него, - встала, словно что-то вспомнила. - Что-то на душе неспокойно. Пожалуй, домой пойду!
- Извини, Даша! Расстроила тебя. Тебе все завидуют. Он у тебя настоящий мужик, а мой жить без своих родителей не может.
- Коля может и рад бы жить с родителями, но нет у него никого, кроме нас с Вовкой, детдомовский он. Училище окончил и в армию пошел, - тяжело вздохнула. – Теперь опять армия. Ладно, Юля, пошла я.
Даша взяла на руки сынишку и зашла в подъезд. Вроде, всё как обычно, но что-то угнетало молодую женщину. Тоска по любимому? Конечно, но почему так тревожно на сердце?
Вымыла сыну руки, дала печенья и налила чай. Просидела несколько минут, уставившись в одну точку, взяла сотовый телефон:
«Коля сказал, чтобы я не звонила, сам будет звонить. Он и звонит каждый день. Вчера минут пятнадцать болтали. Позвоню, пусть послушает, как сын разговаривает».
Она колебалась лишь несколько секунд, затем, махнув рукой, набрала родной номер.
***
Разведывательно-диверсионная группа сидела внутри БМП положив ноги на ящики с взрывчаткой.
- Командир, а нам до ущелья километра три не доехать, придется на себе тащить, - недовольным голосом произнёс сидящий рядом с лейтенантом сержант.
- Восемь таких лбов двести килограммов, что ли не донесут? – улыбнулся командир.
- Почему восемь? Нас десятеро.
- Водитель здесь останется, а я не понесу, - хитро улыбнулся лейтенант. – По статусу не положено.
- Ну, ты даёшь! – с весельем в голосе возмутился рыжий парень в расстегнутой гимнастерке. – Второй месяц, как лейтенантом стал, а голос командирский уже прорезался.
Группа состояла из контрактников, вдоволь нанюхавшихся пороха и на очередное задание отправлялись, как на прогулку. Лишь один из них, закрыв глаза, думал о чем-то своём.
- Коля, а ты как думаешь? – толкнул его в бок сосед справа.
Парень пожал плечами.
- Он лишь о своей Дашеньке думает, - съязвил сидящий напротив воин.
И тут в кармане у Николая завибрировал сотовый телефон. Раздался дружный смех.
- Вот и она, - произнёс чей-то голос, в котором кроме насмешки чувствовалась и зависть.
- Да ну вас! – промолвил Коля и через люк выбрался на броню БМП.
Ветер бил в лицо, а он не мог оторвать взгляда от изображения жены и сына. Опомнившись, нажал зелёную кнопку.
- Коля, что так долго не отвечаешь?
- На тебя, Дашенька, засмотрелся. Не представляешь, как я соскучился. Вовка там, наверно, уже ходит и говорит.
- Говорит? Сегодня с бабушкой ругался – она ему конфеты не давала. Сейчас тебе привет передаст.
- Папа, пиезай, ми тебя люби…
- Родной ты мой! – парень смахнул с глаз слезу. – Скоро приеду.
***
А за много километров от Чечни плакала его любимая, с умилением глядя на своего маленького Вовку, и представляла их встречу с отцом.
Помычав ещё немного в трубку, сын вновь принялся за печенье.
- Всё, наговорился, опять ест, - веселым голосом произнесла Даша.
- Как охота к вам!
- Коля, а что ты сейчас делаешь
- Сижу на «бэмпэшке» и мечтаю о тебе.
- Коля, я тебя так сильно люблю.
- Я тебя тоже. Вот вернусь и больше…
Она услышала какой-то грохот и связь прервалась.
- Спаси и сохрани, господи! – взмолилась, повернувшись к иконе. – Не отнимай его у меня, прошу тебя, Боже всемилостивый!
Набрала номер мужа.
«Телефон абонента временно недоступен», - раздался металлический голос.
- А-а-а! – закричала Даша, схватившись за голову.
Испугавшись, заплакал и маленький Вовка. Женщина схватила его, прижала к груди и обессилено села на пол. Четверть часа ревела вместе с сыном. Затем, что-то вспомнив, вновь схватила телефон и стала искать номер, найдя, со страхом нажала кнопку вызова.
Этот номер ей дал муж на случай, как он говорил, «непредвиденных обстоятельств».
- Перезвоните позже! – раздался чужой взволнованный голос и связь прервалась.
Минут пятнадцать она сидела на полу, инстинктивно качая сына. Увидев, что тот заснул, отнесла в спальню и, вернувшись на кухню, набрала повтор.
- Прапорщик Щербинин. Я вас слушаю - раздался раздраженный голос.
- Я жена Леонтьева Николая. Что случилось?
- Даша, Даша…, - голос стал тихим, извиняющимся.
- Что, что случилось?
- Дашенька… они взрывчатку везли… на мине радиоуправляемой… вся группа…
Время остановилось для неё. Пришедшая на обед мать с ужасом бросилась к сидящей на полу дочери:
- Даша, что с тобой?
- Коля погиб.
Весть о гибели зятя горем наполнила квартиру. Дочь с полудня сидит, уставившись в одну точку, и нет слов, чтобы успокоить родное дитя.
- Доченька, скажи что-нибудь! – упала перед ней на колени мать.
- Не отнимай его у меня, прошу тебя, Боже всемилостивый! – раздался в ответ разрывающий душу шепот дочери.
***
…Кругом темень. Он попробовал пошевелиться, но боль пронзила всё тело. Перед глазами мелькает одна и та же картина: их машина, словно взлетевшая в воздух, и неведомая сила, на мгновение раньше оторвавшая его от брони. Удар о ветви. Долгое падение. Удар…
«Живой? Руки вроде шевелятся. Лишь правая, левую не чувствую. Нет, зашевелилась. Больно! Ноги онемели. Почему грудь мокрая? Кровь. Где я? Сколько времени прошло? Даша! Меня ждёт Даша… Меня ждёт Даша…».
Достал из кармана медицинский пакет. Взял одноразовый шприц и сделал укол в плечо. Вспомнив многократные инструктажи, достал тюбик с жидкой смесью и намазал глубокие раны на груди. С трудом сел, стал ощупывать ноги. Левая зашевелилась, причиняя нестерпимую боль. Правая – сломана. Машинально провел по голове и вновь почувствовал липкую кровь, вылив на ладонь остаток мази, стал мазать голову, затем ободранную левую руку. Проделав это, попытался встать, но от боли потерял сознание.
Вновь пришел в себя от утреннего холода. Боль утихла, видно подействовал укол. Оглядевшись, стал анализировать ситуацию:
«Я на склоне. Вверху он прерывается, видно там дорога, где нас и подорвали. Искать меня не стали – решили, что все погибли. Внизу должен протекать ручей, если идти по нему, километра через три должен быть блокпост. До него ещё дойти надо. Хватит сидеть! С правой ногой всё ясно, посмотрим левую»
Коля несколько раз согнул и разогнул её, затем потрогал лодыжку, та распухла. Достал бинт и сильно перетянул обе ноги – боль ослабела. Встать ему удалось с большим трудом, но тут же вновь пришлось опуститься на землю. Каждое движение сломанной правой ноги отдавалось в голове нестерпимой болью.
«Придётся ползти, - ухмыльнулся со злой решимостью. – Руки тоже сильно побиты. Попробую».
Лёг на землю и попытался передвинуться. Движения отдавались болью, и приходилось по ходу изобретать новый способ ползанья.
За час преодолел не более ста метров, за следующий – столько же.
Остановился у пригорка, где начинался более отвесный склон, облокотившись на камень, посмотрел вниз. И тут камень качнулся и полетел вниз по склону вместе с раненым воином. Сколько длилось это падение, Коля не знал. Сознание потерял сразу же.
Не слышал, как подошли к нему два вооруженных боевика. Один из них перевернул израненного воина на спину:
- Он, кажется, жив.
- Отойди, Абульхаир, сейчас я это исправлю, - его друг достал пистолет и навел ствол на голову раненого.
***
Заснула Даша под утро и во сне увидела мужа. Её Коля радостно улыбался и протягивал к ней руки. Он побежала навстречу и тут увидела старуху в черном покрывале, та подняла окровавленный топор и резко опустила на голову любимого.
Женщина проснулась и, упав перед иконой на колени, взмолилась:
- Спаси и сохрани, господи! Не отнимай его у меня, прошу тебя, Боже всемилостивый!
***
- Не надо, Борз! - чеченец отвёл руку друга, готовую нажать курок. – Не трать на него патрон, пусть помучается, прежде чем подохнет!»
Тот ухмыльнулся и засунул пистолет за пояс. В следующую минуту они исчезли за густым кустарником.
Пришел Николай в сознание часа через два. К боли, с которой он свыкся, прибавилась другая.
«Кажется, переломал всё, что можно, - подумал с отчаянием. – Не дождётся Вовка своего папку. Нет, надо двигаться дальше!»
Проползти смог лишь несколько шагов до гремящего ручья, теряя от боли сознание. Напился, окунул голову в ледяную воду. Стало легче, но едва прополз десяток шагов, невыносимая боль заставила остановиться.
«Надолго меня не хватит. Осталось два обезболивающих укола. Делаю укол и ползу, пока хватит сил».
Сил хватило метров на двести. После небольшого отдыха ещё на сто по пологому склону, выведшему на лесную поляну, усыпанную черникой. Вспомнил о голоде и стал срывать фиолетовые ягоды, заталкивая их в рот вместе с листьями. Полз от кустика к кустику, срывая ягоды и одновременно приближаясь к цели. Не заметил, как прополз еще метров двести. Но усталость взяла своё, он лег на спину под огромной березой и стал смотреть в небо.
«У них даже берёзы другие, - улыбнулся грустно. – Похожи на наши, но какие-то не такие и называются «раде», а всё равно берёзы. Мы с Дашей первый раз целовались под берёзой».
Коля так и заснул, думая о родном доме, о своей любимой. Проснулся от боли, откликнувшейся на его неловкое движение во сне. Сил не было даже повернуться, даже пошевелить рукой или ногой. Смог достать последний шприц, и сделать себе укол, после окончания действия которого, надежды на спасение не будет.
«Буду ползти в сторону лесной тропинки. До неё с полкилометра. Останется хоть небольшая надежда на спасение. Солнце в зените, когда оно опустится за горизонт, наступит ночь, последняя в моей жизни. До утра мне не дожить».
***
Звонок сотового телефона заставил вздрогнуть. Она схватила трубку. Это был номер для «непредвиденных обстоятельств».
- Здравствуйте, Даша! Это говорит прапорщик Щербинин. Личные вещи Николая я вам отправил бандеролью и документы там, они их с собой не брали, когда уходили на задание.
- Расскажите, как погиб Коля.
- У них задание было взорвать горную тропу, по которой боевики сходили с гор. Они на БМП ехали, взрывчатки полно было. Когда мина сработала, та вся взорвалась. От них ничего не осталось, мы даже не знали, что в цинковые гробы положить. Даша, Даша!!!
***
Он полз, уже не обращая внимания на боль, до крови кусал губы, понимая, если потеряет сознание, то в последний раз, а тропинка всё не появлялась.
«Ещё немного, ещё метров десять, ещё метров пять». Боль ударила по всему телу, перед глазами мелькнул образ любимой жены…
Тагир возвращался домой. Взрослая дочь, выйдя замуж, переехала жить к мужу в соседнее селение. Теперь у него два внука.
«Всё хорошо, если бы ни война, - горестно думал он. - Не разберешь, кто прав, кто виноват. Раньше все в мире жили, а сейчас
С уважением