царя! – я улыбаюсь чуть скованно, будто бы и в самом деле нервничаю, но я уже знаю, что мой риск был оправдан. Вода на то и вода – она соглашается с тобой, а потом обдумывает и откатывает своё согласие и на память тебе только остаётся мокрый след.
***
–Эва, почему ты хочешь на сушу? – Морской Царь сначала царь, а потом отец. Но сейчас он смотрит на меня так, словно пытается быть сначала отцом.
–Простите, отец, это моё дело. Я просто знаю о том, что вам нужен союз с этим земным царством, они старые друзья Океана и теперь, если вступят в права на морской берег, то…
–Почему? – спрашивает он снова. Лгать я умею, а он умеет распознавать ложь.
Когда захочет распознать её.
–Ты не испытывала любви к людям, ты наказывала тех, кто осквернял моё царство, а теперь ты хочешь к ним уйти? Сама предлагаешь свою кандидатуру? Ты же знаешь сама что такое суша! И всё же – ты просишь меня отправить тебя, мою наследницу, туда?
–Отец! – в глазах моих слёзы. Ненастоящие. Настоящих у меня нет, но прикидываться я научилась. Ровно как и понимать, что мой отец не терпит женских слёз.
–Ты моя подданная и ты должна отвечать мне, своему царю, – он мягок. Вода умеет утешать, жаль, что губить она умеет куда лучше.
–Правду желаешь? – я прихожу в ярость. В удобную для себя ярость. – Что ж, изволь! Ты умрёшь – рано или поздно – это факт, а не слова измены! И что будет дальше? кто займёт твой трон? Ты думал об этом? Нас много.
–Тебе угрожали? – отец становится царём, понимание сверкает грозой в его глазах. Ох, простите, людишки, будет шторм!
–Мне дали понять…– опускаю голову, изображая стыд.
–Кто? – спрашивает он незамедлительно.
Но я не должна говорить сразу. Сказать сразу – это показать слабость, это показать, что я ждала вопроса.
–Отец, я не хочу выдавать своих. Я просто уйду, дай мне уйти! Я всегда хотела служить царству, трону, подданным, но я не пойду против своих! Но я ещё могу быть тебе полезна. Тебе и царству. Это ничего… кто-то должен, отец, кто-то должен быть там, у людей. Этот союз – я понимаю, всё хорошо. Это моё решение, я готова.
Главное не перестараться с дрожью в голосе.
Отец мрачнеет:
–Чтобы я большей этой дури не слышал! Ты моя дочь! Никто не смеет тебе угрожать!
Мы разные – дети Морского Царя. У нас разные нравы и разное ощущение себя и воды. Моё совпадает с отцовским, именно поэтому я могу его чувствовать лучше других. Я уязвила его через себя. Царской дочери угрожают её же братья – это раз. Царская дочь готова при нести себя в жертву – это два. Царская дочь не выдаёт врага…
Что видит царь? Его дочь благородна и отступает. А он, её царь и её же отец не может её защитить! Она уходит от драки, а он? О, он слаб!
–Эва, я приказываю тебе забыть об этом! – он взбешён. – Твоё место здесь, подле меня! я думал, что причиной твоего поступка был расчёт, а предложение твоей кандидатуры имело какую-то важность для тебя. Я не потерплю внутренних распрей! Кто тебе угрожал?
–Тебе всё равно нужно отправить кого-то на сушу для союза. Почему не меня?
Ответ очевиден: я приношу в совет неплохие решения, и я умею драться. А ещё я знаю настроение вод моего царства.
–Уж найдём кого! – злится Царь, – ты скажи другое, Эва. Скажи своему царю… я должен знать кто творит в моей семье мятеж.
Да кто только не творит, отец! Только мятеж у нас разный.
–Нет, отец! Это моя беда, а не твоя. Ты мне царь, но есть и кровь. Я не хочу, нет…– сбиться, задохнуться от ужаса.
Что ж, гнев явить – это просто, надо его и утешить. Я знаю отца – он сейчас отступит, даже порадуется втайне тому, как крепко я стою за своих. А сам присмотрит, шпионов приставит даже –знаю, плавали!
Но на сушу я не пойду. Этот путь был мне мною же заказан.
–Хорошо, дочь, – он вздыхает тяжело и даже касается моей головы тяжёлой, знавшей самые тяжёлые мечи рукой. Вроде бы утешения и примирения, – хорошо, храни свои тайны. Но если кто-то решит угрожать тебе, или если кто-то станет подбивать тебя… а про сушу и думать забудь. Если бы твоя была воля, если бы даже влюбилась ты в члеовечка, прости, Океан, за помыслы – я бы понял. Но чтобы от угроз так уходить? Не будет того.
–Кто пойдёт тогда? – склоняюсь смиренно, жду, готовая к любому слову.
–Может Розина, может Ольхе, – он размышляет вслух, – найдём. Но не ты! Ты здесь будешь. Под моей защитой.
***
Настроение прекрасное! Впрочем, демонстрировать того нельзя. Небольшая комбинация, в которой было мало риска, принесла мне хорошую победу. Сигер беспокоился зря – даже если бы Царь не передумал и не спросил бы меня о причинах моей жертвенности, я бы сама подала ему ответ, но чуть позже. А так – всё вышло даже лучше. Он бы в любом случае не допустил бы моего уклонения.
А что касается угроз… ха, не надо тут быть гением, чтобы понять, откуда дует ветер и что он всем несёт! А если Хотэм ещё скажет о том, как бесцеремонно и непочтительно Сигер ворвался ко мне, а старый воин не любит нарушений церемониала!
Морское дно сойдётся и без меня в одно целое. Сигер сам попадает под подозрение, а я…
–Молодец, – хриплый голос Сигера вырывает меня из размышлений. Нервный, злой голос. И сам он мрачен и гневен. – Большая молодец, Эва. Я полагал, что мы всё выяснили и договорились, а ты переиграла. Я полагал, что в тебе больше чести!
–Сом тоже много чего полагал, а в похлёбке оказался, – я усмехаюсь. Сигер единственный, кто знает меня настоящую. Но поди-ка, докажи, Сигер!
–Я едва не налетел на Алану!
Что ж, и это дойдёт до Царя Морского. Уже Алана скажет ему. Она всегда всё рассказывает. И даже если беседа их началась тихо, то Морской Царь услышит о приходе Сигера к ещё одной царевне. А если он напрямую пойдёт жаловаться отцу…да нет, это ж идиотство. Даже Сигер так не сдастся.
–Я надеялся, что наш союз распадётся позже, – Сигер отступает на шаг в глубину коридора, – а ты решила выбрать войну.
Иначе ты бы её выбрал, Сигер!
–Я решила всколыхнуть наши воды. Вот и всё.
–Глумись сколько хочешь, – он кивает, – но я всё понял. Теперь и я начну действовать. Не у тебя одной есть союзники.
–разве? Сам же сказал, что меня все любят! – а я глумлюсь. Что он мне сделает?
–Почти все, да. Но сколько же тебя ненавидит! Особенно тех, кого ты снесла прежде, кого отправила по ссылкам и забвениям, кого выгнала на сушу…наши братья и сёстры, – Сигер улыбается, но улыбка его коротка, мгновение и гаснет, – теперь будет плохо, Эва!
Он уходит быстро и тихо, выскальзывает тенью из коридора, его больше нет на моём пути. Но мне не страшны его слова и угрозы. Он слаб. Что он мне противопоставит? Пока я больше опасаюсь непонятного Бардо, чем вполне понятного Сигера. Бардо молчалив и он приблудыш. И всё же он в совете и приближен моим отцом. А Сигер…
Потоплю. И напрасны его угрозы. И союзники его – слабаки.
–Царевна! – Хотэм встречает меня тепло и радушно, – я слышал, что вы свободны от воли вашего отца. Я рад за вас. Суша, это…
Он морщится.
–Спасибо, Хотэм. Я пойду вечером в храм Вод – нужно поблагодарить Океан. Я готова была бы и исполнить долг, хотя это было бы моей печальной участью, и…
Осекаюсь. За спиной Хотэма возникает фигурка Аланы.
–Пожалуйста, оставьте нас, я хочу поговорить с сестрой, – я вежливее, но сейчас тревожусь. Что там наплёл Алане Сигер я не спросила. А если он сказал ей, что это я её обвинила в идее ступить мне на сушу? Риск есть. Слово против слова.
Не люблю такой расклад.
–Этот Сигер…– Алана задыхается от гнева. – он негодяй! Подлец! Мерзавец! Он…
–Что случилось? – кажется, Алана не против меня. Она против него. Ещё бы! – Он что-то сделал?
–Ненавижу его! – Алана кричит так, что её звонкий голос вызывает у меня приступ головной боли. Участились у меня эти приступы, сама знаю. Но к целителям не пойду. Негоже морской царевне по каждому кольнуло-заболело бегать. Подданные должны знать, что их правитель здоров!
–Что такое?
–Он хотел нас поссорить! Мерзавец! Негодяй! Всё отцу расскажу!
Ну-ну, девочка! Дитя ты несчастное. Не туда ты пришла помощи и сочувствия искать, но ничего, иди сюда, я тебя обниму, сестрёнка ты моя младшая. Дурочка совсем. Преступление это – глупить.
–Эва, – Алана доверчиво прижимается ко мне, я единственная, кто к ней всегда терпелив и добр, и к кому она сама лезет против всякой логики, – а давай мы с ним что-нибудь сделаем?
А?! вот тебе и щукин день! Это что же делается, братья и сёстры? Дожили!
–В каком это смысле? – у меня есть надежда на то, что я неправильно её поняла и сейчас Алана предложит сплести ему браслет на дружбу, ну или венок, как делала для всех ссор других братьев и сестёр.
–Давай мы ему отомстим как-нибудь? – Алана смотрит на меня с надеждой.
Да, с кем поведешься…
–Ты что, он же наш брат! – я в ужасе. Впервые за последние сутки я в ужасе.
–Он хотел нас поссорить! – она упрямится, а я мрачнею. Тут одно из двух – либо я испортила, сама не зная как, это несчастное создание, либо она всегда была такой, просто её прежде всерьёз не обижали.
Впрочем нет – есть ещё один вариант: я села в лужу и чего-то не увидела в ней.
(Больше историй о Морском Царстве в рассказах «О почтении», «Без жалости» и «Чудовище». Врата в Морское Царство открылись лишь недавно. Вселенная Морского Царства задумана мною как короткая история об одной недружной семейке)
