Русский дворянский род Азарьевых плохо приживался под ласковым, лазурным небом Франции. Мощный, ветвистый в России, на благодатной земле Прованса, он в каждом поколении давал только по одной ветви. Гвардеец штабс – капитан Николай Павлович эмигрировал во Францию после революции. Его сын Виктор Николаевич женился на француженке. Она родила ему сына у которого в 1970 году от красавицы итальянки родился сын, которого назвали в честь прадеда Николаем. Судя по портретам и фотографиям, он был копией штабс – капитана. Высокий185 см, от природы сильный, светлокудрый, с тёмными усиками. Порода чувствовалась в каждом его движении, взгляде и слове. Девушки бегали за Азарьевым толпами, но ни одной з них он не уделял внимания долго. Мать и отец упрекали его за высокомерие и легкомыслие, но он ссылался на вспыхнувшую ностальгию по родине предков и русским девушкам. Николай, и в самом деле, мог часами с грустью смотреть на фамильный герб. Если бы родители знали мысли мечты своего сына, то не относились бы к его словам так равнодушно. Разглядывая герб, он не грустил, а мечтал. От отца и деда он не раз слышал историю о том, что прадед с молодой женой отправился в свадебное путешествие во Францию. В кафе, где собирались живописцы, они познакомились с нелюдимым, неразговорчивым художником по фамилии Сезанн. Собратья по кисти считали его неудачником и смеялись над ним. Картины никто не покупал. Русская женщина понравилась художнику, он попросил попозировать ему, она согласилась. В благодарность Сезанн подарил молодожёнам пейзаж. Они увезли его с собой в Россию. Брат Николая – Александр был талантливым художником, пейзаж ему не понравился и он на обратной стороне изобразил привокзальную площадь родного города. Картину молодожёны повесили на стену своей спальни, где и оставили её, уезжая во Францию. Правнук мечтал отыскать картину и увезти её во Францию, чтобы продать на аукционе. Не меньше он хотел познакомиться с правнуками Александра – брата прадеда. Одному ему было слишком одиноко на этой земле. После распада СССР, поездка стала возможной, желание увидеть родину стало нестерпимым, Николай оформил визу, и отправился в Россию, не смотря на протесты родителей.
Русская ветвь Азарьевых – брат Николая Павловича – Пётр Павлович вступил в красную армию, дослужился до генерала, поэтому дом в городе н у него не отобрали, имущество не тронули. Когда генерала забрали в Москву, в его доме организовали краеведческий музей, сохранив мебель, как экспонаты, картина осталась висеть на стене спальни. Сын Петра Павловича был архитектором, внук художником, правнук – Семён Фёдорович Азарьев, решив стать артистом, закончил ВГИК. Девяностые заставили людей забыть профессию и выживать, кто как мог. Семён освоился быстро. Отчаянно храбрый, красивый и сильный он не изменил девизу предков «Свобода и труд», решив стать челноком. Собрав все свои деньги, отправился в Турцию за товаром. На одной из остановок он увидел, как напёрсточники грабят, обманывая, доверчивых проезжих. Когда кончались деньги, особенно азартные начинали снимать с себя кольца, браслеты, цепочки. Одна из таких, молодая девушка проиграла все вещи, купленные в Турции и поставила на кон золотую цепочку. Но были и счастливцы, которые выигрывали. Наблюдавшим казалось, что выиграть просто. Самоуверенный клиент, протянув десятку, уверенно тыкал в тот наперсток, где по его мнению, должен был быть шарик. Но водящий поднимал наперсток, а шарика там не было… Десятка исчезала в кармане наперсточника.
В те времена, мало кто знал, что специфика этой игры такова, что выигрывает в ней всегда водящий. Или, правильнее сказать — «разводящий». Да и работал он не один, как
могло показаться, а в связке с пятью—шестью подельниками. Схема была такой: «низовой» крутит «колпачки» (наперстки), двое подставных разыгрывают спектакль чудо - везения. Ну, а неподалеку стояли «маяки» — двое крепких парней, наблюдающих за прилегающей местностью. В случае конфликтной ситуации с проигравшим, они доходчиво объясняли ему, что он может потерять сейчас не только деньги, но и пару передних зубов.
